Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

Он осторожно присел, задумываясь о том, что впервые общался с Неа, и тот не играл и не пел. Интересно, а реальный делает это часто? Или в зазеркалье нечем себя больше занять было? Ведь слух, похоже, был самым сохранившимся чувством у Четырнадцатого. Потому он так трепетно относился к музыке и возможности продолжать играть.

А Аллен был единственным собеседником их реальности – вот почему он стал так дорог.

Чем больше Аллен Уолкер думал об условиях жизни своего друга, тем страшнее ему становилось. И тем сильнее он, как ни странно, жаждал услышать ещё немного музыки Четырнадцатого, исполненной просто так, от души и для души, а не для таинственных манипуляций с Ковчегом.

Аллену не хотелось играть самому. Он никогда не чувствовал тяги к игре. Игра сближала его с Неа. И ему очень нравилось халтурить, слушать мастера, признавая, что его способности и опыт гораздо ниже.

Металлический скрежет, подобный мягкому шелесту, донёсся до сосредоточенно вслушивающегося юноши. Шелест под потолком. Мягкая улыбка легла на губы, и он позвал на пробу:

— Тим?

Шелест затих.

Как он раньше не замечал? Ах да, бывал здесь редко, с тех пор как снесли Ковчег. А может, этот самый Тим вёл себя потише, чем сегодня.

— Иди сюда, не бойся! Откуда бы я знал твое имя, если бы не успел пообщаться с кем-то, кто в курсе?

Тим спускаться не спешил. А Аллену слегка полегчало. Пусть даже это всего лишь голем, но очень умный. Так что хоть какая-то компания. Теперь не чувствуешь себя таким одиноким, как раньше.

— Тим, не испытывай моего терпения! Я тебя жду!

Что-то хрустнуло прямо над головой, и Уолкер отскочил, прикрывая голову, не сразу понимая, что это и был, выполнивший его просьбу, спустившийся голем. Золотой, блестящий, пузатый. С тонкими крылышками, торчком стоящим хвостом длинным и большим ртом. Он был больше, чем ожидал Аллен, но его предупредили о том, что голем при желании может полностью заполнить собой комнату управления. Или что-то вроде того.

— Привет, я Аллен, — мирно представился юноша. — Меня прислал Неа. Четырнадцатый. Он снова вернул себе реальное тело, но просил, чтобы я впустил из клетки его пташку. По крайней мере, именно так он и сказал. Ты его пташка? Действительно? Похож на големов Чёрного Ордена.

Тим говорить не умел. Но слушал вроде внимательно, вникал. И сбежать больше не пытался. Несмотря на замкнутое помещение, Аллен не был уверен, что сумел бы поймать маленького, юркого голема. Разве что при поддержке чистой силы – но всё равно извёлся бы. Неа предупредил, что в своё время натерпелся с ним.

Так что Уолкер собирался решить дело миром.

— Я должен выпустить тебя. Выйти с тобой через дверь и там отпустить.

Неа сказал, что там, снаружи, голем найдёт чем заняться и сделает всё по уму. Аллен опасался, что Четырнадцатый приказал ему что-то сделать. Что у этого Ноя есть свои какие-то страшные планы, и он собирается потихоньку воплощать их в жизнь опять за спинами остальных членов семьи. Аллен общался с ним почти без перерыва три дня, но всё равно не мог быть уверен. Казалось, будто всё это время, ведя себя мирно и приветливо, Неа лишь выжидал момент, оттенял подозрения, готовясь к нужному моменту. Готовясь изо всех сил. И наконец он всё-таки озвучил просьбу, стараясь, чтобы она звучала как можно невинней, а Аллену было очень неудобно расспрашивать. Но, несмотря на неудобство, Аллен позволил себе высказать немного подозрения и неодобрения ситуации.

Неа принял их спокойно, не нервничая и не пытаясь особо что-то отрицать. Лишь повторил ещё раз, что всё, что нужно Аллену сделать, – выпустить металлическую птичку, что вовсе не была металлической. И попытался заверить, что всё нормально. Всё хорошо. Никаких страшных планов он не строит.

Но сообщать особо об этом Ноям и Графу лучше не надо.

Чёртов манипулятор!

Аллен скрипел зубами, понимая, сейчас многие Нои и Граф пожелали бы заблокировать даже самые невинные возможности Четырнадцатого. По разного рода причинам. И желание Неа действовать втайне от остальных – объяснимо. Но зачем выпускать голема прямо сейчас?

Предположим, они не могли общаться сквозь зеркало, об этом Неа заявил прямо, а он так не лгал никогда.

Но голем мог навестить Неа, суметь отыскать его, не в лаборатории, конечно, но позже, как только Ной выйдет, и сразу же Четырнадцатый может дать любые указания ему. Это нормально? А почему нет, если голем действительно его? Но Аллену казалось, будто за големом скрывалась история поинтереснее той, что предпочитают озвучивать.

Как всегда, в общем.

— И что мне с тобой делать? — горестно опустил голову Аллен, совсем теряясь. Ему хотелось выполнить просьбу Неа, но всё-таки хоть кого-то предупредить о происходящем. Он ведь голема уже выпустит? Выполнит просьбу. А что скажет, ну так, Неа не просил избегать по возможности. Не просил напрямую молчать ценой своей жизни. А Аллен почувствует себя свободнее.

Как тяжело жить в семье, когда кто-то из братьев пытается строить интриги за спинами остальных, а ты как бы на его стороне изначально!