Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

— А что такого, Граф?

— Мне семь тысячелетий, Тики, — напомнил Глава семьи, и Удовольствие Ноя шумно сглотнул. Узы со своего угла нагло захохотали.

— А что, собственно?.. — попытался продолжать строить дурачка Тики.

— Я спросил: как давно?

— Не очень, — ответил Аллен, отворачиваясь и чувствуя, что ещё немного— и от смущения расплавится и растечётся, оставив на диване лишь скелет. Граф радостным не выглядел. А чего бы ему?

— А вам что так смешно?

— А мы недавно думали, что такое возможно, — тут же отчитался Дебитто.

— Да? И кто ещё?..

Граф был далёк от восторга, как Трайд от желания отправиться в отпуск.

— Да никто. Вроде. Майтра знает.

— Ага…

Судя по интонациям, на сей раз обещало прилететь именно Майтре. Узы то балбесы, с них что возьмёшь. Аллен мимолётно пожалел, что не увидит столь редкое зрелище.

— Ну и Неа недавно… узнал, — смотреть на Графа было реально страшно.

Неа был совершенно прав, утверждая, что семья не будет в восторге. Как хорошо, что хоть сейчас Аллен знает, в чём дело! А то сидел бы, недоумевал, выставляя себя дураком!

— И что сказал? — поинтересовался Дебитто.

— Ничего хорошего.

— И вы…

— Не наше ли с Тики это дело? — поинтересовался Аллен, дерзко вскидывая лицо и пронзая взглядом Джасдеби.

— Ваше. До тех пор, пока у вас всё хорошо, — спокойно ответил Граф. — Ты спрашивал о способности Апокрифа управлять экзорцистами или их чистой силой, так?

Неожиданная смена темы поражала. Что хотел этим сказать Граф? Что если что-то пойдёт не так, они не собираются просто стоять в стороне и смотреть? Что-то вроде этого? Или как?

Аллен оглянулся на Тики, но тот, кажется, выглядел спокойным. Спокойствие его было явно натянутым, но лучше, чем то, что было вначале.

— Да, я спрашивал об этом, — подтвердил Аллен, возвращаясь к разговору с Графом.

— По-разному. Порой да, доходит до управления экзорцистом. Как и многими обычными людьми. Но главное, он захватывает управление чистой силой. Люди ничего не могут сделать. И сбежать тоже – по чистой силе он может их разыскать.

— А меня?

— Твоя чистая сила не вошла с ним в такой сильный резонанс, — ответил Тики. — Или как оно? В общем, скорее нет, чем да.

— Но я и так убежать не мог почему-то.

— У твоего тела ушло сразу очень много сил на попытку вернуть контроль над чистой силой. — объяснил Граф. — У Апокрифа, похоже, сил осталось не так много, но при этом ты сам очень ослаб. Возможно, это случилось, потому что ты запаниковал и отдал разом слишком много силы.

— И ближайшие дни я могу счастливо отсыпаться?

— Как пожелаешь.

— А это ещё кто? — задумчиво склонил голову набок Фиддлер, останавливаясь у двери подвальной бильярдной с баром, игрой в дарц, ящиком метательных снарядов и ещё некоторыми странностями. Затянутые тканью лампы пропускали лишь бордовый жуткий свет с расплывчатыми силуэтами, превращая развлекательную комнату в сцену из истории ужастика. Декоративные черепа на стенах лишь добавляли абсурдности.

— Так кто это? — повторил Фиддлер ещё громче.

— Неизбежное, — провозгласил из-за стойки Вайзли, вскидывая ладони к потолку с вращающимися под ним небольшими ёлочными игрушками.

Странный антураж, в самом деле.

— Если ты так говоришь, — пожал плечами Ной, подходя к молодому человеку и протягивая ладонь. — Сейчас – Фиддлер.

Парень насупился. Видно, пытался определить, туп ли Гниение или задумал что-то. У него же не должно было быть проблем с памятью, так чего, забыл, какой Гниение бывает?

Забавно.

Но руку он всё же пожал.

— Всё ещё Неа.

— Отлично, — Фидлер отвернулся, считая приветствие завершённым, разглядывая зал и высчитывая, кто здесь, а кого нет. – Я так понимаю, мы празднуем явление Апокрифа?

— Вроде того, — хрипло отозвалась Лулу, покачивая ногой, закинутой на ногу, с интересом рассматривая состав и историю винодельни, кратко опубликованную на бутылке. Наверное, весьма примечательной. Фиддлер не пил алкоголь. И не ел тоже многое. Во многом благодаря своей физиологии.

Ной прошёл к бару, мысленно дивясь тому, сколь приятную, медленную мелодию исполнял проигрыватель. Обычно большинство членов его семьи не принимали за музыку то, что не позволяло бешено скакать в больном подобии танца.

— Счастливой попойки, — провозгласил он, присаживаясь перед Мудростью, явно уже уговорившим бутылочку и не одну.

Мудрость кивнул, приветствуя. Фиддлер же потянулся к шкафчикам, притягивая тарелку с грибами — пищей, что он принимал и даже любил. Вайзли потянулся, шаря под стойкой, и выудил ему бутылку воды.

— Что говорят?

— Разное, — пожал плечами юноша. — Сам понимаешь, народ встревожен. Смотри, к нам даже Неа выгнали раньше времени.

— И что?

Мудрость улыбнулся, мгновенно понимая, к чему был вопрос.

— Пока без кровопролития.

Фиддлер оглянулся на юношу, расположившегося близко к выходу, у всех на виду, но в тени. Счастливым он не выглядел. Но и особо напряжённым или испуганным – тоже. Четырнадцатый всегда был достаточно самоуверен.

— Мы не имеем права думать плохо о Кандидате, разве не так?

— Никто не верит, что он до сих пор…

— Даже после Апокрифа?

Вайзли пожал плечами, подливая себе ещё бронзовой жидкости и поднося ко рту.