Экзотеррика. Прорыв

– Это задержит старт, – дипломатично сказал капитан.

– Никаких возражений! Решение принято на правительственном уровне!

– Кукарача! – выговорил Дарислав.

– Что вы сказали, полковник?

– Ничего, это я говорил не вам.

Через десять минут в рубке появился физик Шапиро, облачённый в синего цвета кокос. Шлем он держал в руках. Сопровождал его бортинженер Рома Филин.

– Прошу прощения, дамы и господа, – весело проговорил гость из неимоверных далей другой Вселенной.

Дарислав мимолётно подумал, что ещё полгода назад скажи ему кто о возможности достичь ближайшей Вселенной, он покрутил бы пальцем у виска. Но Копун с делегацией землян действительно побывал в «запутанной» на макроквантовом масштабе «соседней» Вселенной и обнаружил там такую же Вселенную, отличающуюся не уровнем развития, а деталями дополненной реальности, как сказал бы специалист по информационным технологиям, имея в виду разные треки прогресса Вселенных после отделения их друг от друга по законам Мультиверса.

– Вы же ещё не совсем здоровы, – воскликнула Таисия Котик, оператор систем защиты фрегата. – Зачем так рисковать?

– Ничего не случится, – отмахнулся Шапиро, не теряя весёлого вида. – Да и лежать в клинике в то время, как намечается такое грандиозное путешествие, я не имею права. Где мне присесть?

– Займите свободную каюту, – сказал Дарислав, вставая и подавая руку гостю. – Все ваши коллеги уже определились.

– А здесь нельзя?

– Юра, вынеси «раскладушку», – сказал Дроздов.

Первый навигатор «Великолепного» Рушевский переговорил с Твердыней, и рядом с боксом Дарислава из стены вылепилось кресло, неотличимое от ложементов экипажа.

– Прошу.

– Вот спасибочки этому дому, – благодарно осклабился Шапиро, занимая «раскладушку», как называли космолётчики запасной защитный комплекс.

– Помочь? – спросил Рома Филин, видя, что новый пассажир изучает оборудование кресла.

– Спасибо, разберусь. – На груди и плечах физика защёлкнулись компенсационные пояса, из спинки кресла выдвинулся кольчатый патрубок с чёрной нашлёпкой, но завис.

– Наденьте шлем.

– Ах, да. – Шапиро торопливо нацепил шлем, и аппаратура ложемента запеленала его как младенца «пелёнками» контроля.

– Я готов.

Дроздов, без шлема, оглянулся на трио ответственных квалификантов:

– Командир?

Дарислав сел на место.

– Поехали, Вильгельм.

На посту ничего не изменилось, но панорама космодрома вдруг ухнула вниз, и виомы выдали картину космоса с рисунком немигающих звёзд.

Огненное крыло солнечного света справа смахнуло космический пейзаж, но фрегат повернул, и световой поток исчез.

– Первый! – сказал Дроздов, имея в виду первый прыжок.

Дарислав едва успел послать Диане воздушный поцелуй, как сознание ускользнуло от него.

«Великолепный» ушёл «на струну», не дожидаясь стандартной процедуры переклички с космодромным компьютером.

Состояние эйфорической темноты длилось доли секунды. Во рту стало сухо. Дарислав сглотнул, открыл глаза.

Все экраны поста управления показывали звёздную бездну. Лишь левее фронтального виома светился красивый кустик, вплетаясь в паутину скопления. Это была родная галактика Млечный Путь и её соседи – Магеллановы Облака и ещё с десяток таких же мелких, видимые с расстояния в сто тысяч световых лет.

– Контроль! – предупредил компьютер, хотя космолётчики и без этого знали свои обязанности.

– Всеволод, как вы? – спросил Дарислав.

– Всё в порядке, – отозвался Шапиро. – Мне врачи насовали разных пилюль, сижу, жую.

– Давление сто восемьдесят на сто, – доложил Твердыня озабоченно, контролируя состояние физика. – Пульс девяносто, сатурация восемьдесят семь процентов. Рекомендую профилактический укол антишока.

– Не надо, – возразил физик. – Через пять минут всё придёт в норму. Меня подлечивают войдики.

– Кто, простите? – не поняла Марина Кочевая, второй навигатор фрегата.

– В своём мире я контактировал с жителями войда. Ну, это долго объяснять, как-нибудь позже расскажу. И они оставили в организме свою систему поддержки. Я теперь, – он хихикнул, – наполовину войдик.

– Очень интересно! – искренне проговорил Шустов по интерсети. – Мне об этом не говорили.

– Я и не общался ни с кем на эту тему. Кто там у нас командует крейсером?

– Фрегатом? Твердыня… кванк… э-э, компьютер.

– Я понял. Похоже, эволюция компьютеров в наших метавселенных шла схожими путями. Хотя наши компьютеры называются инками, от слов «интеллект» и «комп». Твердыня, проверь-ка теперь моё состояние.

– Пульс семьдесят, давление сто пятьдесят на девяносто. Сатурация…

– Довольно, как видите, я почти в норме. Где мы?

– Прямо перед нами Млечный Путь, за нашей спиной – Великая интергалактическая Стена.

– Покажите.

Звёздная бездна поехала справа налево, и пост управления залил призрачный свет тысяч звёздных скоплений, складывающихся в настоящую ажурную стену. Это была масштабная звёздная флуктуация, включающая тысячи галактик, но невидимая с Земли из-за того, что для жителей планеты она пряталась за коловоротом Млечного Пути. Длина Стены достигала двухсот миллионов световых лет.

– За Девой, – задумчиво проговорил Шапиро.

– Что? – не расслышал Дарислав.