Экзотическая зоология

...Но проходили дни, недели - медведей на озере Эльгыгытгын не было, хотя в прошлом оно было излюбленным местом их кочевий. И лишь в самом конце непогожего чукотского лета геологи, вернувшиеся с верховьев Анюя, сообщили, что видели на одном из гребней бредущего огромного медведя очень светлой, почти белой окраски. Белый медведь забрести за сотни километров от побережья Ледовитого океана не мог... Я не сказал, что это может быть тот, кого я ищу, - страшный, одинокий, погибающий от голода, ибо все живое ушло в это лето отсюда. Я решил сам пойти по этим следам.

Но тут непогода установилась прочно и навсегда... Год, выбранный мной для поиска, оказался на редкость неудачным".

Таково вкратце содержание первой и второй тетрадей очерка "Очень большой медведь" (Вокруг света. 1968. № 1-2).

Тетрадь третья

Ушли в глубину невероятные рыбы Эльгыгытгына, зимние ветры начали многомесячный матч в горных долинах, и на щебнистой равнине вокруг озера принялись посвистывать поземки. Вероятно, именно о таких местах Тютчев написал: "...И гонит буйный вихрь, не знающий покоя, пыль снежную вдоль смутных берегов..."

Но, начавшись на "смутных берегах", история поисков лета 1967 года на этом не кончалась. Еще перед экспедицией я обратился к некоторым людям, которые могли бы пролить свет на интересующую меня проблему. Дома меня ожидали три письма. Из Канады откликнулся Фарли Моуэт. Из старинного казачьего поселка Маркове на реке Анадырь прислал письмо егерь, охотовед с тридцатилетним стажем и медвежатник Виктор Андреевич Гунченко. Доктор Бернард Эйвельманс в Париже тоже получил мое письмо и любезно прислал пространный ответ.

Настала пора обозреть накопившуюся информацию за письменным столом, когда эмоциональные факторы вроде костерка из полярной березки или стука камней в тишине горных долин отсутствуют. Распространенное человеческое предубеждение гласит, что эмоции мешают объективному анализу. Пирамида умозаключений строилась примерно так. А. Фундаментом всей истории послужили слухи, редкие известия и свидетельства о существовании медведей непомерно большой величины в Северо-Восточной Азии и смежных районах Северной Америки. На эти слухи и известия можно было при известной склонности к скептицизму махнуть рукой, если бы не факт существования гигантского медведя-кадьяка; обычно медведь весит около 300 килограммов, крупный - 500, громадный вроде гризли - до 700, но медведь, доставленный в Берлинский зоопарк с острова Кадьяк, весил 1200 килограммов.

И не менее важным фактом является полное совпадение легенд о большом медведе среди двух групп людей, разделенных широким проливом: у эскимосов континентальной Аляски и у пастухов Чукотки.

Первичная гипотеза, в которую я поверил еще на острове Врангеля, когда собственными глазами видел белого медведя громадных размеров, состояла в том, что у медведей просто могут появиться особи ненормально больших размеров. При этом нет оснований говорить о существовании какого-то особого вида гигантских этих животных.

В связи с уменьшением общего числа медведей по законам статистики должно уменьшаться и число крупных особей. И я заинтересовался' тем, каких же медведей "бивали" в старину, например, в Восточной Сибири. Вот что сообщает об этом добросовестный исследователь, охотник и Литератор, горный инженер Александр Александрович Черкасов, живший в Забайкалье в середине XIX века:

"...Надо заметить, что в Сибири медведи достигают страшной величины. Мне случалось видеть на одной из станций Красноярской губернии шкуру только что убитого медведя длиной от носа до хвоста с лишком 20 четвертей; шкура же в 18 или 19 четвертей в Забайкалье не редкость..." Если учесть, что русская четверть это 17 сантиметров, то первоначальная гипотеза получала солидное подкрепление.

Легко можно прийти к выводу, что с заселением Сибири крупные медведи обычного вида сохранились лишь дальше к востоку - скажем, в глухих районах Чукотки. Тем более что восточные медведи, например камчатские, всегда считались крупнее своих западных сородичей.

Но Виктор Андреевич Гунченко сообщил мне: "Я живу в Маркове с 1932 года. Лично сам убил 16 медведей, среди них крупнее 250-350 килограммов не было. Я знаю здешних охотников-медвежатников, добывших до 40 медведей. Один из них, Мирновский, умерший в 1965 году, рассказывал, что огромных медведей он не добывал, но застрелил в 1962 году старого самца около 500 килограммов весом. Я много лет работал приемщиком пушнины, и через мои руки прошло много шкур. Думаю, что в пределах Анадырского района (он расположен к югу от области озера Элыы1ЫТГЫН. - О. К.) медведей огромных размеров не добывалось..."

Конечно, свидетельство В. А. Гунченко распространяется только на Анадырский район, а именно он был центром казачьей колонизации Чукотки еще с середины XVII века. Но тем не менее гипотеза о местных медведях-переростках получила солидную трещину, у охотников есть свои каналы информации, и в случае добычи необычно большого медведя Гунченко, безвыездно живущий на Чукотке, знал бы об этом.