Экзотическая зоология

Начинался короткий нежный :вечер. В его синеве теплыми желтыми пятнами горели свечи у подножия пагоды, голубыми казались белые цветы в руках паломников и фиолетовыми - оранжевые тоги монашат, что семенили, как утята, за длинным, худым и мрачным наставником. Внизу, под холмом, остались вечно висящие в воздухе облака сладковатой мелкой пыли, пузатые баржи и древние пароходики, из труб которых свечами тянулись дымы. У самого выхода стоял столб с одним из 37 натов - духов. В деревянной руке ната был зажат деревянный меч, и деревянные глаза были отважно вытаращены. Над головой ната горела первая звезда.

Я вступил в темневший коридор, ведущий вниз, к выходу. По обе стороны его тянулись лавки. У некоторых уже зажглись газовые и керосиновые лампы, и тени проходивших метались по стенам и потолку. Ближе всех к платформе были лавки с цветами - белыми и желтоватыми приторно-душистыми гирляндами, лилиями, насаженными на палки, чтобы подольше держались, не склоняли голов, розовыми астрами и легкими нарциссами. От цветочных лавок исходил душноватый сладкий запах парфюмерного магазина или даже какого-то экзотического кондитерского заведения. Над букетами цветов возвышались букеты бумажных зонтиков - золотых и белых. Ниже, дальше от пагоды, были книжные лавки, в которых лежали тонкие книжки и журналы буддийских союзов и бесконечные многотомники комментариев к канону. Пузатые малыши из папье-маше, деревянные слоны, расписанные золотом мраморные статуэтки, бусы, деревянные марионетки, глиняные горшки, четки, снова цветы... Слоники, стоящие рядами, нацелив на покупателя остренькие клыки, со спичку размером, лаковые блюда, серебряные браслеты... У самого выхода, на фоне серого полотнища, украшенного схематическим изображением руки, сидел астролог. Стопкой лежали у его ног заготовки для гороскопов. Рядом с ним расположился торговец волшебными вещами - корешками и веточками, зубами тигров, облезлыми шкурами, костями и талисманами. Торговец стоял над великолепием своих товаров, широко расставив ноги в широких черных штанах. Он был шаном, с гор. А может быть, хотел казаться горцем для придания достоверности своим волшебным вещам. Торговец снисходительно поглядывал на прохожих, никому своего товара не навязывал, не зазывал и не суетился.

Меня шан заметил, незаметным движением достал из-за спины четки сандалового дерева, протянул и, когда я отрицательно покачал головой, так же незамет-j но спрятал их куда-то. Неподалеку, на ступеньках, должны были стоять мои ботинки. Я отыскал их и присел на последнюю ступеньку, чтобы обуться. Шан подошел сзади и поводил у меня перед глазами небольшой кожей кобры. Я отказался от кобры. Шан снова исчез. Я надел второй ботинок. Шан принес тигровый клык на цепочке. Клык мне тоже не был нужен. Шан вздохнул, будто я принуждал его расстаться с чем-то весьма ценным, махнул рукой, говоря: "Твоя взяла", и протянул мне мешочек.

- Что это? - спросил я. - Йесин, - сказал шан.

В мешочке лежал клык, точно такой же, как у деревянных слоников. Тонкий как спичка, остренький на конце, длиной сантиметра три.

- Очень ценная вещь, - сказал убежденно пожилой бирманец в пиджаке, в клетчатой юбке, обувавшийся рядом со мной. - Клык йесина. - Зачем он мне?

-Любой слон будет вас слушаться, - сказал бирманец. - У меня нет слона.

Бирманец не стал обращать внимания на очевидную иронию. - Ие, - сказал он, - вода. Син... - Слон, - сказал я.

-Да, йе-син - водяной слон. Очень маленький и очень ядовитый. Если укусит большого слона - тот сразу умрет.

Бирманец поднялся, подобрал с земли книгу и букет белых цветов. И ушел.

- Очень дешево отдам, - сказал шан, сохраняя чувство собственного достоинства. У него был вид человека, который хочет сделать мне подарок, ценность которого не очевидна лишь профану. - Сколько? - спросил я. - Сто джа.

- Это очень много, - сказал я. - За эти деньги можно купить 10 деревянных слонов. И у каждого по два таких клыка.

Шан печально улыбнулся, взял у меня мешочек и вернулся на свое место. Он потерял ко мне интерес. Он был обижен, но, как воспитанный человек, говорить об этом не стал.

Вечером, после ужина, мы с моим приятелем бирманцем Ко Львином вытащили тростниковые кресла на веранду и поставили их подальше от голой электрической лампы. На лампу летела ночная живность, обжигалась и сыпалась на серый пол. По потолку носились обалдевшие от обильной добычи гекконы, и летучие мыши пролетали по краю освещенного круга, подхватывая неосторожных жуков. - Ко Львин, - спросил я. - Кто такой йе-син? - Йесин? Я никогда его не видел. - Мне сегодня предлагали его клык. - Не надо было покупать, - сказал Ко Львин. Они бы тебя обманули. Это они сами делают. Вытачивают из слоновой кости. - А как узнать, что он настоящий? - Надо поднести его слону. Если слон убежит, значит, настоящий.

- Послушай, Ко Львин, это какая-то мистика. Почему слон должен убегать от кусочка кости?