Экзотический симптом

Говорила вполголоса, избегая сообщать факты, которые считала тайной следствия, ведь человек у радиатора сидел, навострив уши и пытаясь уловить хоть что-то полезное для себя.

Когда она закончила, в помещении повисло тяжелое молчание.

Алла подняла глаза и оглядела своих слушателей: несмотря на то что она изложила лишь самую суть, без лишних подробностей, их лица походили на деревянные маски, какие туристы привозят из африканских стран – они ничего не выражали.

Первым пришел в себя патологоанатом. Он прокашлялся, как будто у него в горле что-то застряло, после чего проговорил с видимым трудом:

– Вы… вы нашли эту Уразаеву?

– Ищем, – ответила Алла, бросив косой взгляд в сторону пленника. Тот прислушивался к разговору, но пытался делать вид, что происходящее его не касается. – Но мне кажется, мы ее не найдем.

– Как же тогда быть? – спросил Диду – Вы сумеете отыскать детей?

– Сумеем, можете не сомневаться, – уверенно сказала Алла. – У нас есть другие свидетели и, вполне допускаю, им известно даже больше, чем Уразаевой. Кроме того, мы обнаружили флешку с ее записями, и, самое позднее, послезавтра у нас в руках будут имена и адреса людей, связанных с этой преступной сетью!

Мономах не сказал ни слова с тех пор, как Алла закончила свой рассказ. Как она ни старалась встретиться с ним взглядом, у нее не выходило. Хирург не отличался слабостью нервов – да с его профессией это просто невозможно!

– Владимир Всеволодович, с вами все в порядке? – решила поинтересоваться она.

– Я сказал ей, что с ними все будет в порядке, – выдавил из себя Мономах.

Голос его звучал неестественно глухо, будто бы из бочки.

– Кому вы сказали?

– Карпенко.

– Когда?

– Когда она хотела уйти из больницы через сутки после операции. Оля… она сказала ей, что не смогла встретиться с братьями, Карпенко позвонила в опеку, и ее там отшили. Вот она и решила… А я сказал, что все будет хорошо, потому что дети в безопасности, под защитой государственных органов!

– Владимир Всеволодович, посмотрите на меня! – потребовала Алла. Он поднял глаза. – Вы все сделали правильно. Во-первых, подумайте, разве было бы лучше, если бы Карпенко поскакала искать правду, не долечившись? Во-вторых, у нее все равно ничего бы не вышло, ведь никто, кроме Уразаевой, понятия не имел об изъятии ее детей! Ну, обошла бы она все инстанции – и что? Только при прямом обращении в прокуратуру или Следственный комитет делом могли бы заинтересоваться! Карпенко не похожа на человека, знающего, что следует делать в подобной ситуации… Кроме того, она сама могла оказаться в опасности, – Алла снова скосила глаза на «арестанта». – Что, если бы от слишком активной мамаши решили избавиться? Вы поступили верно, сохранили не только здоровье пациентки, но и, возможно, ее жизнь! А что касается безопасности детей в госучреждениях… Знаете, Владимир Всеволодович, мы должны верить в то, что это правда. Если все время сомневаться и ожидать самого плохого, то просто невозможно никому доверять! Опека делает много хорошего, поверьте! Они спасают детей из действительно ужасных условий и пристраивают в хорошие семьи, где у них по меньшей мере есть будущее, где их не будут бить, морить голодом и так далее. Это все равно как считать, что все работники следствия – оборотни в погонах, только из-за нескольких громких дел в отношении ничтожного количества реальных преступников!

Мономах молчал, и Алла видела, что ей не удалось его убедить.

– Владимир Всеволодович, давайте так, – снова заговорила она. – Ни вы, ни я не виноваты в случившемся. У того, что произошло, есть конкретные виновники, которые, в отличие от вас, угрызениями совести не мучаются – они не знают, что это такое! Вы сделали больше, чем кто-либо мог от вас ожидать: пытались помочь Карпенко с ее проблемой, привлекли соцработника больницы…

– И она оказалась на больничной койке – нечего сказать, успех.

– И тут вашей вины нет – виноват бывший муж Карпенко. Зато вы смогли помочь Оле: благодаря вам и Диду, она в безопасности. И ведь именно вы подкинули нам важную информацию, иначе бы мы еще долго копались в этом деле, не представляя, откуда у него ноги растут… Так что не переживайте понапрасну!

Снаружи раздались громкие удары в железную дверь гаража, и Алла вскочила.

– О, это мои коллеги! – сказала она Диду, который уже спешил открывать. – Сейчас мы все поедем в СК. Вы, Владимир Всеволодович, и Диду напишете заявления о попытке нападения… Ну а вы, Иван Геннадьевич, хотите, чтобы мы вас подбросили до дома?

* * *

Антон стоял на платформе и с тоской смотрел на черневший за ней лес. Деревья еще не начали покрываться почками, и весенний пейзаж ничем не отличался от осеннего. Голые ветки деревьев торчали на фоне затянутого тяжелыми облаками неба, словно воздетые в немой мольбе руки, отражаясь в глубоких лужах вдоль всей платформы. Место не из самых популярных – здесь не было даже таблички с названием станции.