El creador en su laberinto

— Например, столь же загадочными образом погиб один из хунганов, наших жрецов. Самый, на мой взгляд, толковый среди них. Очень уважаемый в общине. И все местные бандиты понесли урон: это сначала можно было списать на их разборки, на делёж власти… но нет, от смертей никто ничего не выгадал. И авторитетных ирландцев убивают тоже. А индейцы — те вовсе словно в осаде сидят.

На Эспаньоле нашли приют многие краснокожие, бежавшие из Мексики. И действительно — про ирландцев-то Лопе не задумывался, потому что о них совсем не беспокоились в Старом Свете. Эти черти, сосланные англичанами на Карибы, быстро вспомнили о своих старых богах. Не все, но многие.

Картина обрастала интересными подробностями. Если полудемоны не лгали, конечно. Однако к чему им лгать? Подобная информация проверяется просто. Уж опытными инквизиторами — так точно. А главное, несмотря на всё собственное напряжение — никакой враждебности со стороны лоа Агирре не ощущал.

Хорошо бы свериться с мнениями товарищей, но не сейчас.

Возможно, в этом тёмном, заволочённым дымом зале многое могло проясниться. Неспроста же инквизиторов позвали сюда?

— А вот про «загадочность» смертей… — Лопе всё-таки хлебнул рома. — Я в курсе, что нет явных улик. И про жестокость убийц тоже знаю. Но это само по себе не так уж загадочно. Вы, чернявые, что имеете в виду?

— Хотя бы то, что многих жертв очень хорошо охраняли. Достаточно хорошо, чтобы без улик и свидетелей точно не обошлось… однако же обошлось. Ирландцы болтают: мол, убийства совершает призрак. Но мы-то с вами прекрасно знаем, что призраки никого погубить не могут при всём желании. Кем бы ни были убийцы, они или существа материальные… или куда более могучие.

— Такое ощущение, будто подозреваемый у вас есть.

— О, как раз об этом… — томно протянула Фрида.

Тут Лопе наконец увидел тех, чьё отсутствие за столом могло показаться странным. Из густой тени показались две фигуры: худющий негр в пижонском фраке и рыжеволосая бледная женщина. Да-да, как же без этих клоунов…

— Можете довериться моей теории, amigos!

Барон Самди, одной рукой приобняв Маму Бриджит, а в другой держа тлеющую сигару, широко улыбался. Уж на что все лоа — типы мутные, но этот — самая скользкая тварь из всех. Агирре в иной ситуации последнему восточному морфинисту доверял бы больше, но теперь послушать интересно…

— И что за теория?

Самди водрузил свою задницу на стол, бесцеремонно отодвинув Захарию и стряхнув пепел в скатан Ролдана.

— Во всём виноваты евреи.

Захария закатил глаза, даже Дискено фыркнул — а он редко реагировал на чьи-либо слова. Вот уж идея, подкупающая новизной! Агирре затруднялся вспомнить в своей практике инквизитора хоть одно загадочное злодеяние, в котором кто-нибудь не попытался бы обвинить евреев. И зачастую это имело смысл, иногда даже оказывалось чистой правдой, но тут — как-то уж очень просто.

— Никогда такого не слышал, да вот опять. Ну и зачем это нужно евреям?

Нет, понятно — евреев на Карибах полно с давних пор. Многие ещё во время первой, настоящей жизни Лопе бежали от инквизиторов сюда. Некоторые даже не особо скрывали, кем являются: Новый Свет есть новый, тут закон — джунгли, алькальд — ягуар. Какие уж там эдикты против иноверцев… формальности, которые на фронтире почти не работают.

— А зачем они распяли вашего боженьку? Евреи, друзья мои — суть отцы всех зол. Но я свою теорию не на этом основываю, конечно. То, что происходит на Эспаньоле — не случайные совпадения, не проявление чьего-то пустого желания пустить кровь. Это, друзья мои, заговор. Каждое убийство — явно часть плана.

— И в чём состоит план?

— В том, чтобы лишить остров людей, способных хоть кого-то организовать. Отсечь голову. Оставить каждый местный народ без предводителей. Вы заметили: не было ни слова о жертвах среди иудеев? Не было, потому что их и нет. Совпадение? Я так не думаю.

Логично, конечно, да уж больно белыми нитками шито… Мама Бриджит положила руки на плечи Лопе. Не очень-то мило вышло: скорее холодок по спине.

— Если вы, доблестные инквизиторы, желаете совет — я бы предложила обратить пристальное внимание на родню сеньора Захарии. Уж простите, сеньор, но из такой песни не выкинуть слов. В это сложно поверить, полагаю, но ни один лоа вам сейчас не враг. Думаю, выражу общее мнение: нас устраивает сложившийся порядок. Меньше всего мы хотим, чтобы он разрушился.

— И поэтому… — продолжил Самди. — Мы с моей возлюбленной супругой тоже постараемся кое-что выяснить. Хорошо, что вы приехали, хоть и странно такое говорить. Ведь это именно я, друзья, желал организовать встречу. Уверяю: прочие из моего племени вас видеть рады не более, чем вы их. Но такие уж настали времена… мы сейчас слабее, чем кажемся. Не стану этого скрывать.

Оно и понятно: полубожки, продукт нелепых негритянских суеверий. Всемогущих и всеведущих под этой крышей не водится, пусть обычные люди куда слабее и глупее. Зато Лопе и его парни — люди отнюдь не обычные. Командир эмиссаров не проникся особым доверием к лоа и заранее предвкушал, как на тему возможной вины иудеев будет говниться Захария.