El creador en su laberinto

(На экране вновь студия и Лиана Бажанова)

— Ужасное происшествие. Надеемся, преступник будет пойман в ближайшее время. А теперь к другим новостям. Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил, что не намерен баллотироваться на очередной…

***

Всё время, что прошло с момента, когда Коцитов выбежал на улицу, голос незнакомца в левом ухе не унимался. Если это не бес — то ещё хуже…

— Вот видите, Валентин Альбертович: убивать совсем нетрудно. А ещё это совершенно естественно, и оружие тут ни при чём. Инструмент не имеет значения. Всё началось с бутылки, продолжилось ножом, а теперь у вас в руках пистолет. Но что изменилось? Важно иное: вы сами выбрали, кого убивать.

— Ничего я не выбирал! — рявкнул Коцитов на бегу. — Это всё вы!..

— Да? Но почему-то убиты люди, которых вы ненавидели. Шантажировавшая вас девушка, агрессивный гомофоб, полицейские. Мы сыграли тут не большую роль, чем само оружие. Вы поступили естественно!

— Естественно?!

Коцитов запыхался. Остановился на миг, оглянулся. Казалось, будто за ним идут по пятам, чуть ли не с собаками — но на самом деле позади никого не было.

— Естественно, мать вашу? Это убийство!

— Верно. Убийство — одна из самых естественных вещей на свете, люди занимаются этим делом с зари своей истории. Кто-то случайно открывает в себе гомосексуальные наклонности, как вы. И кто-то так же случайно, как вы, становится убийцей. Но теперь то и другое — часть вашей личности. Ладно… Вам стоит сейчас задаваться не экзистенциальными вопросами, а насущными. Нужен транспорт. Разумнее всего продолжить двигаться вдоль края парка и выйти на Петровско-Разумовскую аллею.

Оставалось только послушаться. Пистолет Коцитов и не подумал спрятать — продолжал сжимать в руке. Где нож? Остался на месте убийства? Неважно: Валентин всё равно попал в камеры, система распознавания лиц своё дело сделает. Журналиста трясло, он спотыкался на бегу, лёгкие горели.

Острый угол перекрёстка и изгибающейся аллеи, парковка у супермаркета. Машин мало, но как их угонять — Коцитов не имел представления. Только в кино видел: провода, вроде бы, соединяют… бред. Остаётся действовать в стиле GTA.

У потрёпанной тонированной тачки, что стояла ближе всего к Валентину, были люди. Наверняка и владелец в том числе, очевидно — с ключами. Молодые парни, они оживлённо беседовали. Уже издалека был легко различим их акцент.

Кавказцы. Ну что же… они Коцитову тоже никогда не нравились. Припомнил, как дагестанец лет десять назад увёл у него девушку. Как другие черножопые отобрали у него смартфон. Ай… да о чём вообще думать уже? В чём сомневаться?

Коцитов со второй попытки передёрнул затвор, поднял пистолет и дважды выстрелил в спину ближайшему человеку. Из куртки полетел пух: словно снежинки закружились. Кавказец изогнулся, закричал, завалился на бок. Его друзья ошеломлённо уставились на Валентина. Двое откровенно обосрались: их буквально парализовало, они ничего не могли сделать. А третий полез рукой за пазуху.

В него-то Валентин и начал стрелять. Первая пуля прошла мимо, вторая угодила в лицо — скорее по случайности. Прямо в орлиный нос: Коцитов успел увидеть кровавую дыру, образовавшуюся между чёрными глазами.

Бах, бах, бах. Вспышки, лязг затвора, звон гильз. Здоровый парень в ярко-красных спортивных штанах схватился на живот и осел. Он кричал, но самого звука журналист не слышал: только видел гримасу на лице, широко распахнутый рот. Почему-то захотелось отправить ещё одну пулю прямо туда, но вместо этого Коцитов навёл оружие на четвёртого. Совсем молодой ещё. С жиденькой бородёнкой.

— Нэ убывай! Нэ убывай!!!

Кавказец поднял руки. Он и на колени готов был упасть, наверное. Замер, хотя следовало бежать. Обычный парень: совсем не похожий на тех, кого Коцитов только что вспоминал. Не было никакого смысла его убивать.

Однако Коцитов нажал на спуск. Восьмая гильза звякнула об асфальт, затвор замер на задержке. Валентин всегда считал, что врага надо знать в лицо, а потому в оружии более-менее разбирался. Опыта нет, конечно, но руки неожиданно обрели стальную твёрдость, двигались чётко и уверенно. Он вытащил магазин, бросил его под ноги, вставил новый. Загнал патрон в патронник.

— Браво, Валентин Альбертвич! Это было красиво. Вы превосходите самые смелые ожидания! Такая уверенность, такая беспощадность… вы просто прирождённый убийца.

Валентина опять отключило от ситуации, словно он перемотал фильм. В следующий раз сознание вернулось уже за рулём тонированной «Лады». Он даже документы успел отыскать — права в бумажнике жертвы, прочее в бардачке… Пистолет, заткнутый за пояс, давил на живот. Ключ скользнул в замок зажигания. Мотор заурчал.

— Навигатор в машине имеется?

— Нет.