Эль и Карамель (СИ)

Скандал между бывшими набрал новую скорость, и в ход полетело сразу два стула. Один был запущен Асей. Другой Элем. Она выражала бурю эмоций первым предметом, попавшимся под руку. Он защищался. Да и бросать вообще-то не собирался – поднял стул, а тот возьми да начни собственную войну с ничего не подразумевающим интерьером.

– Берегись! Магия! – только и успел выкрикнуть Эль.

Поздно. Фотография слетела со стены и помчалась прямо на Маду. Деревянная рамка скользнула у самого лица. Перепуганная женщина отскочила в сторону. Крайне неловко. Наступив на Василия, ползущего к заветной баночке. Хомяк, пища и восклицая: «Умираю!», завалился на бок.

– Это всё из-за тебя! – напустился Эль на Асю.

– Серьёзно?! – побагровела Ася.

– Да вы оба хуже атомной бомбы! – Кристина, злобно бросая взгляд то на одного, то на другого, обнимала сестру.

– Умираю-ю-ю! – заныл Василий, демонстративно корча мордочку, и, подумав секунду, закатил глаза.

Пушистая тушка распласталась на полу.

Стоявшая рядом Кристина наклонилась к зверьку, и тот для пущей убедительности задержал дыхание.

Не дышать было сложно, но Василий продолжал старательно изображать мертвеца. Хотя желание пописать ох как мешало.

Кристина коснулась пальцем хомячьей шеи. Пригляделась.

– Вась, хочешь целую банку варенья?

– А дашь? – приоткрыв один глаз, спросил Василий, напрочь забыв о будущем оскаре.

– Обманщики остаются без сладкого, – Кристина поднялась с колен.

Хомяк всполошился:

– Эй! Я зе для общего блага! Чтобы они перестали ссориться! – ткнул своей лапкой в сторону бывших. И смотри, сработало!

Сёстры одновременно обернулись на Асю с Элем.

Парочка действительно молчала.

– Я зив, – отряхиваясь по человеческой привычке, произнёс Василий. – Но ведь могло быть и по-другому. Хомяки, существа маленькие, задавить плёвое дело. Хорошо, что всё обошлось, но ведь с этими непонятными скандалами однажды дойдёт и до убийства по неосторожности. Или на эмоциях. Вон как Ася швыряется мебелью. А Эль? Что у него с магией? Почему он не мозет ею управлять?

– Хомяк прав, – признала Мада. – Эти ваши «люблю-не люблю» добром не кончатся.

– Какое люблю?! – возмутились в один голос.

Три раздражённых вдоха красноречивее любых слов выразили своё отношение к происходящему.

– Магия реагирует на бурные эмоции, – продолжила Мада. – Ты будто не знаешь, какая она чувствительная.

– Об этом я не подумал.

– Ты не подумал, а я могла пострадать.

– И я тозе.

– Пока обходимся без травм, но что дальше? – это уже поддержала сестру младшая.

Я о том зе, – поучительным тоном добавил Василий. – Я думаю, вам следует раз и навсегда выяснить отношения. – Взглянул на Кристину, и ему почудилось, что та на него смотрит как-то иначе. Добавил: – Лично я хотел бы умереть героем, а не от тапки, прилетевшей во время стычки между влюблёнными.

– Мы не влю…

Мада громко кашлянула, перебивая:

– Знаем-знаем. Вы друг друга ненавидите. Разберитесь в степени вашей ненависти, а потом уже поговорим.

– Но нам надо искать убийцу! – напомнил Эль.

– Нам надо выжить до встречи с ним, – сказала Мада.

– Искать надо, – согласилась Кристина. – Но вы со своим поведением достали. Честно. Мы могли бы уже что-то предпринять, а так вынуждены только и делать, что выслушивать ваши ругательства. Поговорите. Когда будете готовы, звоните. Ась, у тебя остался мой номер? Я его не меняла.

Карамелина хмуро кивнула.

– Тогда ждём с Мадой звонка. Васю заберём с собой.

– А зестяную баночку дадите?

– Дадим.

– Мне бы поскорее.

– Сходи у нас.

– Спасибо, Эль, – хомяк бросился в нужном направлении.

– Следи за ним, – велел Эль Кристине.

– Я всё слышу! Ты мне что зе, не доверяешь?

– Доверяй, но проверяй, Василий.

Хомяк вернулся погрустневшим.

Все трое вышли за дверь. На пороге Мада обернулась:

– Цените то, что имеете.

Бывшие остались одни.

В тишине и обоюдной сердитости провели какое-то время. Ася активно избегала не только общения с Элем, но и столкновения взглядами, сидела на кухне и делала вид, будто очень увлечена разгадыванием кроссвордов, хотя последние ненавидела, пожалуй, не меньше бывшего парня.

Эль постоял в проходе, демонстративно покашлял, так же демонстративно погремел посудой, наливая в чашку из пустого чайника, однако реакции никакой не добился. Нервы сдали.

– Ася, да будь ты человеком! Давай всё выясним и, наконец, отпустим обиды! Хватит быть букой.

Женские глаза пронзили сердце, душу и футболку. Эль буквально почувствовал себя голым незащищённым.

Неправильным.

Приготовился к битве.

– Это я должна быть человеком?! – заползло в его уши тихое шипение. – Это я бука? Спасибо, что не бяка!

В памяти всплыло детсадовское «бяка-кака» от противного мальчишки с вечно сопливым носом.

– А ты хоть раз поинтересовался, как я? Что пережила после смерти бабушки? Что пережила после того, как ты меня бросил?

– Я тебя не бросал, мы разошлись по обоюдному желанию. И уж кому-кому, а не тебе меня винить, – атаковал Эль, садясь, напротив.

– И у тебя хватает наглости такое говорить? – швырнула ручку, скрестила руки на груди. – Да я сделала вид, будто хочу расстаться, потому что не желала показывать, как мне больно, придурок!