Ел я ваших демонов на завтрак! (СИ)

— А как другие девушки попали в храм? Ну, в смысле, обрели дар?

— Все по-разному, — Ёсико пожала плечами и задумалась.

Я не мешал ей. Я чувствовал, что ещё чуть-чуть, и мне откроется истина.

Но Ёсико повторила уже увереннее:

— Все по-разному, — и перевела разговор на другую тему: — Ты хотел попасть в ту пещеру. Но я не смогу сегодня тебя туда отвести.

Сами собой вспомнились слова школьного учителя, что экскурсия будет на следующей неделе. И у меня вырвалось:

— Я не могу ждать неделю! У меня нет времени!

— А кто говорил про неделю? — удивилась Ёсико. — Я говорила только про сегодня. Потому что сегодня уже поздно. Туда нужно идти с утра.

Я облегчённо выдохнул. Но на всякий случай уточнил:

— Значит, пойдём завтра утром?

— Хорошо, — согласилась Ёсико. — А сейчас тебе нужно домой, а то твои мамочки тебя уже, наверное, потеряли.

Я хотел было возмутиться, что я взрослый мужик, и нечего меня терять, но вовремя остановился. Вспомнил маму Ишико и остановился.

Ёсико взяла огарок, который вот-вот должен был потухнуть, и мы пошли.

В принципе, свеча была не нужна, света факелов хватало. Но Ёсико бережно прикрывала пламя рукой, и я поневоле заинтересовался:

— Это какая-то особая свеча?

— Нет, обычная, — ответила Ёсико. — Просто я люблю, когда горит огонь. Мне от него становится тепло.

Понятно, что Ёсико имела ввиду не физическое тепло — свеча это не костёр, она не может согреть. Значит, огонь отзывается в душе Ёсико.

А что, если…

Я направился к ближайшему факелу, снял рубаху и под протестующие крики Ёсико накрыл рубахой пламя, лишая его кислорода.

Факел потух, и мы погрузились в полумрак.

Я повернулся к испуганной девушке, забрал у неё свечу и приказал:

— Нарисуй на факеле тот иероглиф! Помнишь, как он вспыхнул? Попробуй иероглифом зажечь огонь!

Ёсико несмело подошла к факелу и оглянулась на меня.

— Смелее! — подбодрил я её.

Она протянула руку. А потом вдруг опустила.

— Тот иероглиф означал замок, — сказала она.

— Тогда нарисуй иероглиф огня, — пожал я плечами. — Ты же знаешь, как пишется иероглиф огня?

Ёсико кивнула и, задержав дыхание, как перед прыжком, быстро написала: .

Несколько долгих секунд ничего не происходило.

Ёсико выдохнула. И в следующий момент факел вспыхнул.

— Охренеть! — это всё, что я смог сказать.

А Ёсико так и вовсе молча смотрела на огонь.

Отсветы пламени играли на её лице. Ёсико в своей растерянности и почти детском восторге была прекрасна. Я поневоле залюбовался ей.

— Вы!.. — раздалось внезапно.

Мы с Ёсико аж подскочили.

Повернулись и увидели верховную жрицу. Она была в бешенстве.

Она стояла посреди коридора и тяжело дышала, как будто только что без подготовки поставила мировой рекорд по бегу в храмовых коридорах.

— Как вы посмели?! — закричала она.

Пламя свечи в моей руке дрогнуло и погасло. Но факел продолжал гореть ровным и сильным пламенем, хорошо освещая всё вокруг.

Я шагнул вперёд, задвигая Ёсико за спину и передавая ей потухший огарок.

— Что-то не так, шисаи Анита? — спросил я как можно невиннее.

— Как вы посмели?! — повторила она вопрос.

Похоже сейчас она была не способна говорить что-то другое.

И тут я обнаружил, что всё ещё сжимаю в руке рубаху.

Я расправил её, как смог отряхнул сажу и спокойно надел.

Рубаха была безнадёжно испорчена — мало того, что в копоти, так ещё и в нескольких местах прогорела. Но я надел её, как будто это была моя лучшая рубаха.

— Объясните, пожалуйста, шисаи Анита, что вы имеете ввиду? — попросил я скорее для того, чтобы выиграть время. А заодно понять, что так выбесило верховную жрицу. Не зажжённый же иероглифом факел? Или именно он?

— Как вы посмели погасить пламя, зажженное Всеблагой?! — верховная жрица выдала наконец свою претензию полностью.

— В каком месте потушили? — спросил я и демонстративно оглянулся. — Или вы про свечу? Так она только что погасла, уже при вас.

— Не морочь мне голову! — закричала шисаи Анита. — Вы погасили факел!

— Этот? — я показал на зажжённый Ёсикой факел. — Или тот? — ткнул назад, в тот, мимо которого мы недавно прошли и который горел не переставая. — А может тот? — показал вперёд, там факел тоже горел ровно.

Верховная жрица словно запнулась. Она с недоумением уставилась на факел, горящий ровным светом.

— Как вы…

— Посмели? — подсказал я.

— …Смогли? — выдавила шисаи Анита.

— Что смогли? — принялся я валять дурака.

Уж что-то, а вести себя на допросах я умею. И вывести из себя могу любого!

— Но он горит… — верховная жрица показала на факел.

— Да, горит, — подтвердил я. И как бы между прочим спросил: — Мы можем идти? А то меня мамочки заждались…

Но я недооценил верховную жрицу.

— Стоять! — рявкнула она. — Ёсико, подойди ко мне!

Дрожащая Ёсико вышла вперёд. Я хотел было удержать её, но перехватил взгляд шисаи Аниты, и не стал.

Трясущаяся от страха Ёсико подошла к верховной жрице.

Та протянула ладонь к груди девушки и на некоторое время закрыла глаза. Потом удивлённо уставилась на неё и спросила внезапно севшим голосом:

— Как?..