Ел я ваших демонов на завтрак! (СИ)

Около дома решил, что, наверное, мне показалось будто за мной снова следят. Но на всякий случай прежде чем открыть калитку, огляделся.

Ночной город был пуст и тих. Ну и ладно.

Свет на втором этаже не горел, но горел на кухне. Может, это для меня оставили? Или сидят, ждут?

В дом я зашёл как можно тише, стараясь не шуметь, чтобы, если вдруг женщины легли, не разбудить их.

Наивный! И мамочки, и няня сидели на кухне, ждали меня.

Убрав катану за спину, я заглянул на кухню.

Моё сердце наполнилось теплом. Захотелось сделать для женщин что-то приятное. Ну и я не придумал ничего лучше, как слегка пожурить их:

— Что ж вы не ложитесь? Поздно уже. Завтра будете не выспавшиеся…

— Кизаму, сынок! — подскочила мама Ишико. — Где ты так долго был?

— У меня были дела, не волнуйся, всё хорошо, — ответил я как можно мягче.

— Кушать будешь? — спросила мама Юмико.

— Конечно будет! — строго ответила няня Омоко. — Иди мой руки!

Я с радостью кивнул и поспешил в свою комнату за чистой одеждой. Ну и меч нужно было прибрать.

Я уже взялся за ручку двери, как открылась дверь в комнату отца, и он вышел в коридор.

Странно, когда я шёл, в его окне не было света, только в кухонном.

Отец, конечно же увидел катану.

— Что это? — спросил он.

— Ты про меч? — ответил я вопросом на вопрос и покрутил катану перед носом, как будто в первый раз увидел её. И тут мне в голову пришла мысль: — Отец, — обратился я к отцу. — Мне нужны ножны.

— Где ты взял меч? — спросил отец.

— Где взял, там больше нет, — ответил я.

Я не собирался рассказывать отцу всё, что произошло в храме. Даже с учётом того, что услышал от сэнсэя Макото.

На удивление отец не стал спорить или требовать объяснений. Он признал за мной право не говорить, откуда у меня меч. Помолчав немного, он кивнул:

— Завтра подберём что-нибудь подходящее в арсенале.

— Спасибо! — сказал я и слегка поклонился.

Я посчитал это правильным, хоть и вышло неловко.

Отец тоже коротко поклонился и зашёл в свою комнату, закрыв за собой дверь.

— И что это было? — спросил я сам себя.

Но услышав голоса мамочек, доносящиеся снизу, поспешил в свою комнату, чтобы взять полотенце, чистую одежду и отправиться в душ.

Можно было, конечно, ограничиться умыванием, но мне захотелось смыть с себя усталость и хотя бы часть сегодняшних событий.

Это было счастье — сидеть за столом, слушать воркотню женщин и есть вкусную рыбу с овощами.

Эх, сегодня опять с тренировками не получилось! Но можно зачислить за тренировку выносливости сегодняшнюю прогулку — отмахал я километров десять, не меньше, так что, всё норм.

Я слушал женщин, захватывал палочками рыбу и овощи и отправлял их в рот. Пережёвывал, глотал и захватывал следующий кусочек.

Мысли вязли, ворочались неохотно. Слова засыпали, едва рождаясь в голове, добраться до рта, чтобы я их сказал, у них не было сил.

— Бедный, вымотался как, — прошептала мама Ишико.

— Ешь быстрее и иди ложись! — поддержала её мама Юмико.

— Соберись! А то уснёшь тут! — добавила няня Омоко.

Слова, которые произносили женщины, тоже слишком медленно добирались до мозга.

Когда я поймал себя на том, что буквально клюю носом, то поблагодарил мамочек и няню и отправился спать.

Передо мной стоял тонкий юноша с надменным взглядом. Одет он был в длинное чёрное кимоно. Отвороты и рукава были украшены красно-чёрной шёлковой каймой с перекрещивающимися узорами. На тяжёлом фартуке — золотая змея, кусающая себя за хвост. Волнистые золотые волосы до плеч колыхались на ветру. Он был высок и строен.

Вокруг насколько хватало глаз простирались цветущие луга.

Юноша стоял, скрестив на груди руки и смотрел на меня свысока.

— Ты кто? — спросил я и, оглядываясь, добавил: — Где я?

— В моём мире, — ответил юноша на второй вопрос, проигнорировав первый.

Я смотрел на парня. Точно знал, что вижу его в первый раз. Тем не менее, у меня было ощущение, что я знаком с ним. И не просто встречались, а… даже не знаю, как сказать. Знаком, в общем.

— Как я сюда попал? — спросил я, оглядываясь.

— Ты напоил меня своей кровью. Это открыло тебе путь в мой мир, — ответил юноша.

Он бы всё так же надменен. Но, как ни странно, это не вызывало у меня отторжения. Где-то в глубине души я чувствовал: он имеет на это право. Это всё равно как когда ты сразу чувствуешь старшего по званию.

Так, стоп! Что?! Я напоил его своей кровью?

Я автоматически поднял левую руку и посмотрел туда, где чуть выше кастета оставил надрез вытащенной из стены катаной.

Рука у меня была не Кизаму, а моя, майорская.

— Бред какой-то, — пробормотал я себе под нос.

— Тебя тут никто не держит, — тут же отреагировал юноша.

— Прости! Я не хотел тебя обидеть! — поспешил заверить я.

Мне почему-то было очень важно хорошее расположение юноши.

Я снова огляделся. Цветочные луга благоухали. Такой тонкий аромат… Такой знакомый…

— Я уже чувствовал этот запах, — задумчиво проговорил я.

Юноша хмыкнул.

И тут картинка мозаики начала потихоньку складываться.

Нужно было всё выяснить — слишком бредовые догадки пришли в мою голову.

Я тут же, пока не передумал, озвучил свои мысли: