Эль Корасон

То, что в этой тьме Анненков все же наткнулся на схрон Однорукого, можно было бы назвать чудом, если бы только это не было результатом методичного прочесывания участка болот, примыкавшего к ущелью Уанкай. За время поисков капитан успел возненавидеть все на свете. Болотоходы помогали не провалиться в трясину, но этим их полезные функции и ограничивались. Ходить в них было непросто, во всяком случае, с непривычки. Несколько раз Анненков поскальзывался и падал в жидкую грязь, в которой копошилась какая-то невидимая в темноте живность. К предплечью немедленно присосалась крупная пиявка - капитан, кривясь от отвращения, оторвал ее и бросил под ноги. К тому моменту, когда обнаруженная им буквально на ощупь тропа вывела Анненкова к небольшому каменистому островку среди болот, капитан промок насквозь и чесался от бесчисленных укусов мелких обитателей топей.

На островке совсем недавно кто-то был - в круге, выложенном из крупных камней, чадил заваленный мокрым тростником костер. Именно пробившийся сквозь миазмы болот запах дыма и вывел Анненкова к убежищу Руми.

Капитан, вытащив «Потапыч», внимательно обыскал островок. Кроме затушенного костра и убогого тростникового шалаша, здесь больше ничего не было.

Но Однорукий прятался где-то рядом, Анненков это чувствовал.

«Он услышал, что я иду, и ушел с островка, - решил капитан. - Скорее всего, он двинулся в сторону ущелья - до него совсем рукой подать. Что ж, проверим!»

- Ну, - громко сказал он по-испански, - сейчас я покончу с тобой! Я вижу, где ты прячешься!

То, что догадка его верна, он понял, спустившись по каменистому склону к воде. В темноте вдруг зашлепали удалявшиеся шаги. У Однорукого не выдержали нервы.

- Эй, однорукий дьявол, - крикнул Анненков по-испански, - лучше сдавайся, я тебя все равно живым отсюда не выпущу!

Из темноты донеслось приглушенное ругательство. Судя по звуку, Однорукий опережал капитана шагов на двадцать.

- Я ведь тебя пристрелить могу, как куропатку, - продолжал увещевать противника Анненков. - Ты шумишь так, что на всю округу слышно! Не стреляю, потому что убивать не хочу.

- Лжешь! - крикнул Руми. - Не стреляешь, потому что боишься, как бы я не утонул вместе с Глазом Пачакамака!

- И это тоже, - не стал спорить капитан. - Но если ты отдашь мне кристалл, я отпущу тебя на все четыре стороны, клянусь!

Чавкающие шаги впереди затихли. «Стоит на кочке, осматривается», - подумал Анненков. Хотя вряд ли: чтобы осматриваться в такой непроглядной тьме, нужно иметь глаза совы.

- А куда мне идти без него? - донесся голос индейца. - Мой господин послал меня, чтобы я принес ему сокровище. Если я вернусь к нему с пустыми руками, он скажет: ты, Руми, ни на что не годен, лучше тебе полежать под скалой, подождать, пока на тебя сбросят большой камень. Вот как скажет мой господин, Инкарри.

Пока он говорил, капитан приблизился к нему шагов на пять - во всяком случае, он искренне надеялся, что движется в правильном направлении.

- Извини, Руми, - вздохнул он, поводя перед собой стволом «Потапыча». - Отпустить тебя с камушком я тоже права не имею, сам понимаешь.

Нажал на спусковой крючок - не столько, чтобы попасть, сколько надеясь увидеть силуэт врага при вспышке выстрела. Над топью прокатился громовой раскат. С таким грохотом стреляли, наверное, аркебузы первых конкистадоров.

И ничего. Метнулись в стороны крылатые серые тени - то ли птицы, то ли летучие мыши, - на мгновение высунулись из темноты скрюченные мертвые деревья, торчащие из топей, и мир снова окутала тьма. Если Однорукий и вправду находился где-то там, впереди, то он слишком хорошо прятался.

- У тебя много патронов, Эль Капитано? - как ни в чем не бывало осведомился он, когда эхо выстрела затихло в ночи. Хохотнул противным, скрежещущим смехом.

- Достаточно, приятель. Можешь не считать выстрелы - я всегда таскаю с собой запас.

- Молодец, - похвалил индеец. - Ты был хорошим солдатом у себя на родине?

«Где же он прячется? - лихорадочно соображал Анненков. - Судя по голосу, градусов на двадцать правее того дерева, которое я вроде бы видел прямо перед собой… Но ведь он же не идиот, наверняка схоронился за какой-нибудь кочкой».

- Как я тебе отвечу, Руми? - серьезно проговорил он. - Плохие солдаты не выживают в той мясорубке, через которую я прошел. А хорошие солдаты не проигрывают битву за свою родину.

- Нет, ты хороший солдат, - не согласился Однорукий. - Я видел, как ты убивал моих людей у моста… Но скажи, Эль Капитано: зачем тебе Глаз Пачакамака? Ты хоть понимаешь, что это такое?

Анненков подумал, одновременно пытаясь бесшумно передвинуться в ту сторону, откуда вроде бы раздавался голос.

- Ловушка, - сказал он наконец. От того места, где засел Однорукий, его отделяло не больше десяти шагов. - Это ловушка для душ.

- Правильно, - удовлетворенно проговорил индеец. - Ловушка. И ты в нее попал.