Эль-Сид, или Рыцарь без короля

Услышав свое имя, Муньо Гарсия вспыхнул от гордости. Не потому, что его посылали на задание – это-то было в порядке вещей, – а потому, что Руй Диас помнил, как его зовут. На самом деле Руй Диас знал по именам почти всех своих бойцов. В военном деле это важно, поскольку в горячке боя, когда остаешься один на один со смертью – своей и чужой, – очень важно услышать из уст командира свое имя. Напирай, Галин Барбуэс! Держись, Муньо Гарсия! Знамя выше, Педро Бермудес! И своих воинов, уже готовых дрогнуть, повернуть коней и спасаться бегством, Руй Диас умел заставить вновь обрести решимость и ударить на врага с поистине львиной отвагой, всего лишь благодаря тому, что в пылу схватки окликал своих бойцов по именам. И по этой причине старался запоминать их. Минайя называл, а он мысленно повторял десятки раз, покуда они накрепко не впечатывались в память.

– А как быть, если мавров встретим? – спросил Диего Ордоньес.

Голос его звучал так, будто напильником водили по железу. Руй Диас знал Ордоньеса издавна – почти столько же, сколько Минайю, – и только эти двое говорили командиру «ты». Это был человек нрава заносчивого и необузданного, грубоватый в общении, свирепый и искусный в бою. Имел обыкновение стоять широко расставив ноги, уперев здоровенные кулаки в бока, словно бросал вызов всему свету и, казалось, искал случай подраться. Нет, не казалось, а так оно и было. Искал и находил. Покойный король Санчо после битвы при Гольпехере, из которой Бургосец вышел с ног до головы залитый кровью леонцев и галисийцев, сказал: «Лучше, когда такая бешеная зверюга, как Диего, идет рядом с тобой, а не навстречу».

– Встретите – доложите мне. И чем скорей, тем лучше. А мавров постарайтесь не спугнуть. На рассвете мы на них ударим.

– А что они там забыли?

Руй Диас, не отвечая, пристально глядел на него. Диего сморщил лоб в замешательстве, подергал себя за густую бороду. Наконец лицо его просияло.

– Ах, чтоб меня!.. – сказал он. – Понял.

Он оглядел товарищей одного за другим, ища подтверждения своей догадке. Потом радостно рассмеялся:

– Римская дорога! Конечно же! Эти собаки будут возвращаться по ней, тут мы их и накроем.

Руй Диас, больше не обращая на него внимания, стал по солнцу определять время:

– Скоро двинемся, не торопясь. Солнце будет у нас за спиной. – Он обернулся к Барбуэсу, Гарсии и монашку. – А вы трое можете выезжать прямо сейчас. Постарайтесь не шуметь, а потому из железа оставьте при себе только мечи и кинжалы. И до первых петухов вернетесь и встретитесь с нами. Монах говорит – там, неподалеку от Корверы, есть приметная дубовая роща. Вы ее не пропустите: будет еще достаточно светло. В роще этой мы остановимся и вас подождем.

Разведчики уехали. Прочие ожидали распоряжений.

– Пойдем поначалу шагом, чтобы не слишком пылить. – Он взглянул на Бермудеса. – Командуй. Ближе к вечеру прибавим рыси.

– С-с-лушаю, д-дядюшка.

– Сто раз тебе повторять? В походе я тебе не дядюшка!

– С-слушаю, с-сеньор.

– Давай поднимай людей. – Он описал в воздухе полукруг, куда попал и Диего Бермудес. – Пусть готовятся.

Руй Диас сидел на прежнем месте, глядя им вслед. Во время разговора он продолжал смазывать салом ремни амуниции. Рядом с ним остался один Минайя, который, как и раньше, сидел на корточках. И ковырял в зубах тонкой веточкой.

– Будет дело, непременно будет, – заметил он. – Ты осчастливишь всех.

– Если выгорит.

– Выгорит, куда денется? Разведчики – люди смышленые, да и монашек вроде бы тоже не рохля.

Минайя следил глазами за Диего Ордоньесом, который пинками расталкивал спавших под дубами товарищей. И все той же веточкой показал на него:

– Вот же скотина.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Руй Диас.

– Повезло ему, что пошел с нами: в Кастилии его бы обязательно вздернули. Неустанно твердит всем, кто желает слушать, что клятва в соборе Санта-Гадеа – ему, как говорится, вдоль подола. Убежден, что короля Санчо убили по приказу Альфонсо. Стоит на своем, хоть ты кол ему на голове теши.

– Но нам это на руку. Вояка он великолепный.

Минайя сплюнул:

– Об этом лучше спросить саморцев… Тех, кто выжил…

Оба помолчали, вспоминая. Короля Санчо убили во время осады Саморы, когда он намеревался разбить войска своей сестры Урраки. Покойный король-отец разделил государство между своими детьми, а Санчо, которому досталась Кастилия, мечтал о воссоединении страны. Он разгромил войска своих братьев Гарсии и Альфонсо и был уже в шаге от того, чтобы низложить Урраку, но тут некий предатель по имени Бельидо Дольфос под стенами города пронзил его дротиком.

– Да уж, устроил тогда Диего Ордоньес…

– Мне можешь не напоминать, – сказал Руй Диас, как бы подытоживая.