Элантида

— Я… маг Стихий, Воды и Воздуха, — выдавил из себя Вальдос, багровея от позора, — только…

— Только это здесь не действует, я знаю, — перебила его девушка.

— Что?! — чуть не вскочил с кровати Вальдос.

— А ты что, не знал? — улыбнулась она. — Поскольку маг был светлым, да еще и со Стихиями рработал, кстати, тоже, как ты уже заметил, Воды и Воздуха — из-за его прроклятия здесь не действует ни один из видов магии, которым он владел. Вот с чем это связано, не знаю, вррать не буду, а за сказанное могу порручиться — госпожа Пелегррюн сказала.

Вальдос чуть не сиял от радости. А он уж было, собрался уходить из Гильдии, чтобы не позорить ее присутствием такого никчемного мага!

— Однако, сегодня очень стрранный день… — задумчиво пророкотала орчанка. — Никогда у нас еще не было столько гостей…

Вальдос непонимающе захлопал ресницами.

— То есть как это — столько? А что, к вам сегодня еще кто-то попал?

Девушка кивнула.

— К твоему счастью, маг. Ты чуть не умерр от потерри крови, да и без ноги мог остаться… Конечно, наши знахаррки сваррили снадобья, но их было бы недостаточно, чтобы ты смог так быстро попрравиться — люди очень хррупкие, а все наши лекаррства ррассчитаны на оррков. Это оррк может почти заново рродиться после одного обрряда госпожи Пелегррюн, а на тебя прришлось бы все зелья извести, и то… Но тебе очень повезло. Женщина, которрая прришла вслед за тобой, подаррила нам волшебный камень, он усилил действия зелья, и теперрь ты уже завтра сможешь ходить, а через парру дней и следа не останется.

— Женщина? — переспросил Вальдос. — Какая женщина?

Орчанка неожиданно поджала губы.

— А то ты не знаешь! — обиженно усмехнулась она.

Маг удивленно распахнул глаза.

— Я… я действительно, не знаю. А что, должен?

Бровь девушки резко взметнулась вверх.

— Ты даже не помнишь своих женщин, маг? — зло фыркнула она.

— Что?! Моих женщин? — искренне оторопел Вальдос.

Орчанка, увидев его изумление, немного смягчилась.

— Ну ладно, может, ты и пррав… Это точно не твоя женщина?

— Да конечно, не моя!

— А вот она сказала, что очень хоррошо тебя знает. Даже по имени назвала. Ты ведь Вальдос Ррейнгаррд? — прищурилась она.

Вальдос пожал плечами.

— Да, это мое имя. Но его знают не только мои женщины, — улыбнулся он. — У меня очень много знакомых, разве это плохо?

Орчанка засопела, немного помолчала, видимо, раздумывая, но затем облегченно вздохнула и тоже улыбнулась.

— Пррости, маг, не знаю, что меня рразозлило… Но она тебе очень помогла, ее надо поблагодаррить.

— Конечно, обязательно поблагодарю… А где она?

— У госпожи Пелегррюн. Как освободится, зайдет к тебе.

Вальдос неопределенно кивнул.

— А кто такая эта госпожа Пелегрюн?

— Это — шаманка. Она у нас главная. Вся дерревня ее слушает. Она добррая. Заботится обо всех. Своих детей у нее нет, но мы все — ее дети.

— Понятно… Ой, прости, я совсем не знаю, как тебя зовут…

Брови орчанки удивленно поползи вверх.

— Меня? Уррфис…

— Как?!

Вальдос начал стремительно краснеть. Так, значит, тогда, в лесу…

— Эй, маг, ты чего? — нахмурилась девушка.

— Урфис, так это ты меня… несла всю дорогу? — спросил маг, оглушенный неожиданной новостью.

— А кто ж еще? — насмешливо фыркнула девушка. — Не по воздуху же ты летел! Ветер, конечно, сильный был, но не до такой степени…

— Просто я думал, что ты… то есть… — замялся Вальдос.

— Что я — мужчина? — в лоб спросила орчанка. — Да ладно, говори, не стесняйся. Тебе, наверное, очень тяжело разговаривать с такой уродиной.

— Нет, Урфис! — горячо возразил маг. — Можешь мне не верить, но я никогда… никогда не видел такой красивой женщины, как ты… Правда!

Орчанка неожиданно улыбнулась, обнажив блестящие клыки.

— Ну почему же — не веррить? Пррежде меня ни один мужчина обмануть не мог, и вовсе не из-за того, что язык не поворрачивался… просто я чую, когда непрравду говоррят — у волков, наверрное, научилась…

Вальдос покраснел еще сильнее.

Урфис рассмеялась, а потом вдруг подошла и провела рукой по его щеке.

— Забавный ты, маг… Вроде, такой же, как все, но… что-то в тебе есть…

Она как-то странно фыркнула и вышла из комнаты.

Вальдос прикрыл глаза. Он поймал себя на мысли, что ему почему-то хочется, чтобы эта загадочная госпожа Пелегрюн вместе с еще более загадочной женщиной, неизвестно откуда пришедшей, как можно дольше не снимали барьер, отделяющий орочью деревню от внешнего мира… Он не мог понять, откуда у него возникло это странное желание — остаться здесь или, может быть, просто не возвращаться обратно, не мог осознать, что с ним происходит, но… был безмерно благодарен судьбе, что она занесла его в это забытое богами место, с ужасной погодой, древним проклятием и совершенно незнакомой ему доселе жизнью, а главное… с этой девушкой-орчанкой, которую он сперва принял за чудовище, потом — за грубого орка, и которую сейчас со всей откровенностью мог бы назвать самой лучшей, самой красивой женщиной в мире, и, что интересно, его недавняя лихорадка была здесь совершенно не при чем.