Элантрис

Список оказался пространным, гораздо длиннее, чем ожидала Сарин, и включал в себя множество странных вещей. Девушка думала, что главари потребуют оружие или золото. Но выдвинутые Каратой требования начинались тканью, потом перечисляли несколько сортов зерна, обработанные листы железа, доски, солому и заканчивались маслом. Вывод становился ясен: власть в Элантрисе основывалась не на силе или богатстве, но на предметах жизненной необходимости.

Сарин без пререканий согласилась с требованиями. Если бы она имела дело с одним Аанденом, принцесса бы оспорила количество, но Карата производила впечатление прямолинейной, несгибаемой женщины, которая вряд ли терпеливо отнесется к попытке поторговаться.

– Это все? – спросила Сарин, пока джиндоский барон записывал последнюю просьбу.

– На несколько дней хватит, – ответила элантрийка.

Принцесса презрительно посмотрела на нее.

– Прекрасно. Но я выдвигаю одно условие. Вы никому не запретите приходить на площадь. Правьте как тираны, если вам так угодно, но пусть люди страдают с набитыми желудками.

– Даю слово, – заверила ее Карата. – Я никого не стану удерживать.

Сарин кивнула, давая понять, что встреча закончена. Карата выделила провожатого на обратный путь – на этот раз им оказался не Дух. Он остался позади и, когда принцесса кидала здание, как раз приближался к двум самозванцам.

– Я хорошо сыграл, господин? – спросил Мареш.

– Прекрасно, – ответил принц, с удовлетворением наблюдая за удаляющейся девушкой.

Ювелир смущенно заулыбался.

– Я старался, господин. У меня мало опыта в актерском мастерстве, но думаю, что мне удалось изобразить решительного, внушающего страх правителя.

Раоден поймал взгляд Караты: обычно хмурая женщина изо всех сил сдерживала смех. Склонный к напыщенности мастер сыграл великолепно – он не был ни решительным, ни грозным. Люди за стенами Элантриса считали город местом угнетения, над которым властвуют жестокие, вороватые главари. Мареш и Карата показали именно то, чего ожидали принцесса и ее свита.

– Она что-то заподозрила, сюл, – заметил Галладон, выходя из затененного угла комнаты.

– Но ей не догадаться, что именно, – откликнулся принц. – Пусть она лучше подозревает, что Аанден с Каратой пытаются ее обмануть, – это не принесет нам вреда.

Дьюл покачал головой; мутный свет заиграл на его лысине.

– Но зачем? Почему ты не хочешь показать ей часовню; показать, кто мы на самом деле?

– Я бы не против, дружище. Но мы никому не должны открывать наш секрет. Арелонцы терпят Элантрис потому, что его жители – жалкие калеки. Стоит им прознать, что мы пытаемся построить крепкое общество, и их страхи снова оживут. Одно дело терпеть кучку стонущих прокаженных, но город, населенный организованными монстрами, – это совсем другое.

Карата молча кивнула. Вечный скептик Галладон покачал головой, не зная, что и думать.

– В любом случае, она очень решительно настроена. Коло? – в конце концов произнес он.

– Это уж точно, – согласился принц. С улыбкой он добавил: – И кажется, я ей не понравился.

– Она думает, что ты – лакей при одном из главарей, – заметила Карата. – Чему тут нравиться?

– Верно. И все же, на мой взгляд, следует добавить к соглашению пункт, где говорится, что я буду присматривать за раздачами. Принцесса производит впечатление человека, который ничего не делает попусту, и неизвестно, что толкнуло ее на решение провести Кручину здесь, в Элантрисе. Нам следует не спускать с нее глаз.

– Вроде все прошло неплохо, – произнес Иондел. Он наблюдал, как исчезает в дебрях Элантриса их провожатый.

– Вы легко отделались, – согласился Шуден. – Затребованные ими вещи можно найти без лишних хлопот.

Сарин кивнула и рассеянно погладила борт тележки.

– Ненавижу иметь дело с такими людьми.

– Возможно, вы судите их слишком строго, – сказал молодой барон. – Они показались мне не тиранами, а скорее людьми, которые стараются выжить в трудной ситуации.

Принцесса покачала головой.

– Вам следовало слышать, что рассказывал о городе Эйш. Часовые говорят, что когда приводят новичка, банды бросаются на него, как акулы. Та немногая снедь, что попадает в город, отбирается главарями, а остальных заставляют существовать на грани голодной смерти.

Шуден приподнял брови и оглядел солдат элантрийской гвардии. Они лениво облокотились на копья и с интересом наблюдали, как дворяне разгружают повозку.

– Ладно, – признала принцесса. Она залезла в повозку и протянула джиндосцу ящик с овощами. – Возможно, на их слова не стоит полагаться, но доказательство находится перед нашими глазами. – Она указала на толпящихся в переулках истощенных людей. – Поглядите в их пустые глаза и испуганные лица. Они живут в страхе, Шуден. я видела таких же крестьян во Фьердене, Хровелле и других местах. Я знаю, как выглядят угнетенные.

– Не спорю, – согласился барон, принимая ящик. – Но главари выглядят не лучше. Может статься, они не угнетатели, а такие же угнетенные.

– Госпожа, – вмешался Иондел, когда Сарин подняла второй ящик, – будьте добры спуститься с повозки и позволить нам заняться разгрузкой. Вам не пристало заниматься тяжелой работой!