Элантрис

Дьюл передернул плечами и высыпал гвозди обратно в ящик. Остальные товары оказались более приемлемыми. Продукты залежавшиеся, но Карата провозгласила их съедобными. Масло при сгорании издавало противную вонь (Раоден понятия не имел, где принцессе удалось его отыскать), а ножи были острыми, но без рукоятей.

– По крайней мере она не догадалась, зачем мы просили деревянную упаковку, – произнес принц, осматривая ящики. Они смогут без труда разобрать их на доски, а крепкое дерево ценилось в Элантрисе на вес золота.

– Меня не удивит, если по ее указу их не шлифовали, чтобы нам досталось побольше заноз, – ответил Галладон. Он копался в спутанном мотке веревки, пытаясь отыскать конец. – Если судьба прочила эту женщину тебе в жены, сюл, то Доми оказал тебе милость, заслав сюда.

– Она не так уж плоха, – возразил Раоден.

Он встал, чтобы Мареш смог заняться подсчетом полученного.

– Я подумал, милорд, – сказал ювелир, – очень странно, что она изо всех сил пытается нам досадить. Почему? Неужели она не боится расторгнуть соглашение?

– Думаю, Сарин подозревает, насколько мы бессильны, – покачал головой принц. – Она выполняет наши требования, поскольку не хочет нарушать обещания, но в ее планы не входит нас осчастливить. Она знает, что мы не можем удержать людей от получения еды.

Мареш кивнул и вернулся к списку.

– Пошли, Галладон, – позвал принц, поднимая мешки с едой для хоедов. – Надо отыскать Карату.

Новый Элантрис выглядел полностью покинутым. До появления Сарин там жило более сотни человек. Теперь их осталось около двадцати, не считая детей и хоедов. Остались в основном новички, вроде Саолина и Мареша, которых в свое время «спас» Раоден. Они не знали другой жизни и страшились покинуть ставший привычным квартал. Остальные, кто забрел в Новый Элантрис во время скитаний по городу, не испытывали глубокой приверженности делу Раодена и ушли, как только Сарин предложила им что-то получше. Теперь они слонялись по улицам у ворот, ожидая ее следующего прихода.

– Грустно. Коло? – Галладон рассматривал вылизанные до блеска пустые дома.

– Да, – согласился принц. – Мы неплохо начали, но нас хватило всего на неделю.

– Не все потеряно, сюл. Они вернутся.

– Мы старались снова сделать из них людей, а они оставили все, чему научились. Теперь они с распахнутым в ожидании ртом сидят у ворот; не знаю, понимает ли Сарин, что ее рассчитанные на три кормления свертки съедаются за несколько минут. Принцесса пытается утолить элантрийский голод, но люди проглатывают еду так быстро, что несколько часов их мутит, а остаток дня снова мучаются от голода. Тело элантрийца работает не так, как тело обычного человека.

– Ты сам говорил, что голод – иллюзия, созданная нашим умом. Мы не нуждаемся в пище, нас поддерживает Дор.

Раоден кивнул.

– По крайней мере, мы не лопаемся по швам. Поначалу принц боялся, что желудки элантрийцев не выдержат обилия пищи. К счастью, оказалось, что, когда желудок наполняется, пищеварительная система начинает работать. Как и мышцы, внутренние органы еще откликались на внешние возбудители.

На одной из улиц Нового Элантриса друзья встретили Кахара. Тот с довольным видом отскребал стену новой щеткой, которую они заказали для него у принцессы. Лицо старика выражало спокойное умиротворение, как будто он и не заметил, что помощники его покинули. При их приближении Кахар кинул на принца недовольный взгляд.

– Почему милорд не переоделся?

Раоден глянул на свои лохмотья.

– Я еще не успел, Кахар.

– Госпожа Маа трудилась, чтобы сшить вам достойное платье! – укоризненно заметил уборщик.

– Хорошо, – улыбнулся принц. – Ты видел Карату?

– Она в Зале павших, господин, с хоедами.

Принц с Галладоном последовали замечанию Кахара и переоделись, прежде чем отправиться в Зал. Раоден радовался, что послушался старика. Он забыл, какое блаженство способна подарить чистая новая одежда, не пропитанная запахами отбросов и не покрытая слоем слизи. Однако цвет оставлял желать лучшего – Сарин постаралась от души.

Принц оглядел себя в небольшой пластине отполированной стали. Желтая рубашка пестрела синими полосками, штаны были ярко-красными, а жилет – салатным. В целом он походил на тропическую птицу. Его утешало только то, что Галладон выглядел еще хуже.

Высокий темнокожий дьюл обреченно смотрел на приготовленные для него одежды в розовых и светло-зеленых тонах.

– Почему такой кислый вид? – со смехом спросил принц. – Разве дьюлы не любят яркие цвета?

– Аристократия – граждане и республиканцы – может, и любит. А я фермер, и розовый мне не к лицу. Коло? – Тут он прищурился и оглядел Раодена. – Если ты заикнешься, что я похож на фрукт катари, я тебя задушу твоей же рубашкой.

Раоден подавил смешок.

– Когда-нибудь я найду учителя, который убеждал меня, что все дьюлы отличаются ровным, добродушным нравом, и запру его наедине с тобой на неделю-другую.

Галладон крякнул, не удостоив его ответом.

– Пошли. – Принц направился к черному ходу.