Элантрис

– Нет, – настаивал Люкел. – Я имел в виду короля. Правда, что ты кричала на него, пока он не сделал по-твоему?

Сарин стало нехорошо.

– Нас слышали?

В ответ Люкел рассмеялся.

– Ходят слухи, что тебя слышали даже в главном зале. Йадон до сих пор носа не показывает из кабинета.

– Я немного увлеклась.

– Ты поступила правильно, дорогая, – заверила ее Даора. – Йадон привык, что двор встает навытяжку, стоит ему чихнуть. Скорее всего он даже не знал, как поступить, когда кто-то наконец решился дать ему отпор.

– Дать ему отпор совсем не трудно, – покачала головой принцесса. – Под фасадом грубияна он очень неуверен в себе.

– Многие мужчины таковы, – согласилась Даора.

Люкел хмыкнул.

– И как мы без тебя обходились, кузина? Жизнь была такой скучной, но тут приплыла ты и решила ее разнообразить.

– Я бы предпочла, чтобы жизнь оставалась менее разнообразной, – пробормотала себе под нос Сарин. – Когда Йадон немного отойдет, он будет в ярости.

– Если он будет плохо себя вести, ты всегда можешь накричать на него заново, – посоветовал Люкел.

– Нет, – серьезно вмешался Киин. – Она права. Король не потерпит, чтобы ему публично читали выговор. Возможно, нам грозят неприятности.

– Либо же он решит отречься от престола в пользу Сарин, – со смехом возразил ему пасынок.

– Страхи вашего отца сбываются, госпожа, – донесся от окна голос Эйша. – Он всегда боялся, что Арелону с вами не справиться.

Сарин кисло улыбнулась.

– Они вернулись?

– Вернулись, – ответил сеон. Принцесса посылала его убедиться, что гвардия послушалась королевского приказа и вернулась во дворец. – Капитан тут же отправился к королю, но ему пришлось уйти ни с чем, когда его величество отказался впустить его.

– Негоже солдату видеть, как его король рыдает навзрыд, – вставил Люкел.

– В любом случае, – продолжал Эйш, – я…

Его прервал стук в дверь. Киин вышел из столовой и вернулся с горящим нетерпением лордом Шуденом.

– Миледи, – поклонился тот принцессе и повернулся к Люкелу. – Я только что слышал очень интересную новость.

– Все верно, – немедленно заверил его друг. – Мы спросили у Сарин.

Шуден покачал головой.

– Другая новость.

Сарин в тревогой вскинула голову.

– Что еще могло сегодня произойти? Глаза джиндосца заблестели.

– Вы ни за что не угадаете, кого забрал шаод.

Глава тридцатая

Хратен не пытался скрыть превращение. Он строго и торжественно вышел из покоев и представил свое проклятие на обозрение всей часовни. Дилаф как раз вел утреннюю службу. Верховный жрец подумал, что потеря волос и покрытая пятнами кожа стоят того, чтобы увидеть, как коротышка-артет, спотыкаясь, в ужасе пятится от него.

Вскоре за Хратеном пришли кораитские жрецы. Они накинули на него просторную белую мантию, чтобы скрыть уродство, и увели из опустевшей часовни. Джьерн подавил усмешку, когда увидел, как из ниши за ним в смятении наблюдает Дилаф; впервые артет не потрудился скрыть свою ненависть.

Кораитские жрецы отвели его в свою церковь, раздели, обмыли покрытое темными пятнами тело водой из реки Аредель. Потом обрядили в другую белую мантию, сотканную из толстых нитей, похожих на лоскутья. После омовения и одевания они расступились и дали дорогу Омину. Невысокий лысеющий глава арелонских кораитов тихо благословил Хратена и начертил на его груди эйон Оми. Глаза арелонца выдавали намек на удовлетворение.

После джьерна под монотонный речитатив повели по городским улицам. У самого Элантриса путь им преградил полк в плащах королевской гвардии. Солдаты не выпускали из рук оружия и приглушенно переговаривались. Хратен удивленно их разглядывал – по собственному опыту он узнал людей, готовых к битве. Омин какое-то время спорил с капитаном элантрийских гвардейцев, а другие жрецы отвели джьерна в приземистое здание рядом с караулкой, с вырезанным на стенах эйоном Оми: дом ожиданий.

Через маленькое окошко верховный жрец наблюдал, как бегом появились двое усталых солдат и передали войску Иадона свернутый в трубку лист бумаги. Капитан прочитал его, нахмурился и затеял спор с одним из посланцев. Тут вернулся Омин и объяснил, что им придется подождать.

И они ждали почти два часа. Солнце опустилось к самому горизонту, когда элантрийские гвардейцы наконец согласились впустить Хратена в город. Жрецы сунули ему в руки корзинку с приношениями, прочитали последнюю молитву и впихнули в ворота.

Хратен оказался в великом городе. Он стоял на проклятой площади, его голова облысела, а кожу покрывали крупные черные пятна. Он стал элантрийцем.

Изнутри город почти ничем не отличался от вида со стены: грязный, дотлевающий и полный скверны. Джьерну там было не место. Он повернулся лицом к воротам, отбросил в сторону корзинку и повалился на колени.

– О Джаддет, властелин всего сущего, – начал Хратен. Его твердый голос звучно разносился над площадью. – Услышь мольбу слуги твоей империи. Сними проклятие, отравившее мою кровь. Верни меня к жизни. Я обращаюсь к тебе властью своего положения, как святейший джьерн.

Ответа не последовало. Тогда он повторил молитву. Потом повторил снова, и снова, и снова…

Глава тридцать первая