Элантрис

– А если не решат? – недовольно спросил дьюл.

Принц передернул плечами.

– Мы можем прожить без воды и пищи, не так ли?

– Так, но перспектива провести остаток вечности на этой крыше не кажется мне заманчивой. – Галладон поглядел на новичка, оттащил принца в сторону и понизил голос: – Сюл, ты сам понимаешь, что творишь? Ты мог отдать им подношения на площади. И вообще, зачем ты его спасал? Мы даже не знаем, собирались ли они причинить ему вред!

– Мы не можем знать и обратного! К тому же теперь он думает, что обязан мне жизнью.

Галладон фыркнул.

– Считай, что приобрел благодарного последователя по дешевке – теперь тебя ненавидит треть криминального мира Элантриса.

– И это только начало, – усмехнулся Раоден.

Но несмотря на браваду, принца снедали сомнения. Сталкивая цветочницу, он ободрал ладони, и царапины не переставали ныть. Хотя они беспокоили его меньше, чем палец на ноге, но все равно мешали сосредоточиться.

«Я не отступлюсь, – напомнил себе Раоден. – Не позволю боли завладеть мной».

– Я ювелир, – объяснял новичок. – Меня зовут Мареш.

– Ювелир, – разочарованно протянул принц. Скрестив руки на груди, он рассматривал Мареша. – Не слишком полезная профессия. Ты умеешь что-нибудь еще?

Ювелир ответил возмущенным взглядом, забыв, что минуту назад трясся от страха.

– Обработка камней – чрезвычайно полезный навык, господин.

– Только не в Элантрисе, сюл, – фыркнул Галладон. Он заглянул в люк: проверить, не ушли ли громилы.

Судя по уничтожающему взгляду, брошенному на Раодена, не ушли.

Не обращая внимания на дьюла, принц повернулся к новому знакомому:

– Что еще ты умеешь?

– Все.

– Это довольно смелое утверждение, дружище. Ты можешь уточнить?

Мареш трагически вскинул руки.

– Я мастер. Художник своего дела. Я могу создать что угодно, поскольку Доми наградил меня душой творца.

Галладон снова фыркнул, не покидая своего поста у люка.

– Как насчет ботинок? – спросил Раоден.

– Ботинок? – немного обиженно переспросил Мареш.

– Да, ботинок.

– Думаю, что сумею. Хотя вряд ли для этого потребуется умение человека, которого называли мастером резца.

– И полным ид… – начал дьюл, но Раоден вовремя шикнул на него.

– Мастер Мареш, – продолжал примирительным тоном принц. – Не забывай, что элантрийцев приводят в город в погребальном одеянии. Того, кто обеспечит их обувью, ждет великая слава.

– Какие ботинки вам нужны?

– Кожаные. Их пошив станет нелегкой задачей, Мареш. Видишь ли, элантрийцы не могут позволить себе роскоши проб и ошибок: если первая же пара обуви не подойдет, они натрут мозоли. Которые никогда не пройдут.

– В каком смысле «никогда не пройдут»? – поразился ювелир.

– Мы живем в Элантрисе, – объяснил принц. – Наши раны не заживают.

– Хочешь убедиться на примере, мастер? – с готовностью вставил Галладон. – Я могу устроить. Коло?

Мастер побелел и перевел взгляд на Раодена.

– Кажется, я ему не нравлюсь, – прошептал он.

– Чепуха, – уверенно отозвался Раоден. Он обнял Мареша за плечи и повернул спиной к ухмыляющемуся дьюлу. – Он так выражает симпатию.

– Как скажете, господин…

Раоден задумался.

– Называй меня Дух, – решил принц, выбрав для прозвища перевод эйона Рао.

– Господин Дух, – Мареш прищурился, – кажется, я вас где-то видел.

– Мы никогда не встречались. А теперь вернемся к ботинкам…

– Они должны подходить по размеру идеально, не жать и не натирать, я понял.

– Я знаю, что задача трудная. Если твоего умения недостаточно…

– Моего умения хватит на все, – прервал ювелир. – Я берусь за работу, господин Дух.

– Прекрасно.

– Они не уходят, – послышался сзади голос Галла-дона.

Раоден повернулся к дьюлу:

– Какая разница? У нас нет никаких срочных дел. Если подумать, здесь, на крыше, довольно приятно, можно посидеть и насладиться покоем.

Зловещий раскат прокатился по завешенному облаками небу, и на принца упала капля дождя.

– Потрясающе, – проворчал Галладон. – Нет слов, как я наслаждаюсь подобным отдыхом.

Глава восьмая

Сарин решила отклонить дядино приглашение перебираться к ним. Как бы ни хотелось ей побыть с семьей, она боялась потерять свое положение при дворе. Двор открывал доступ к жизненно важным новостям: арелонская знать ежедневно извергала фонтан сплетен и интриг. Если принцессе суждено помериться силами с Хратеном, лучше держать руку на пульсе событий.

Так что на следующий день после встречи с Киином она обзавелась мольбертом и установила его посередине тронного зала.

– Что, во имя Доми, ты себе позволяешь, девчонка! – закричал король, войдя поутру в зал.

Позади его величества жалась группка испуганных придворных.

Сарин с деланым удивлением подняла взгляд от холста.

– Я рисую, отец. – В доказательство она взмахнула кистью и украсила лицо советника обороны россыпью красных капель.

Йадон вздохнул.

– Я вижу, что ты рисуешь. Почему ты делаешь это здесь?

– О, – в голосе Сарин звучала сама невинность, – я копирую ваши картины, отец. Я просто без ума от них!

– Ты копируешь мои?.. – Лицо Йадона вытянулось в недоумении. – Но…

С гордой улыбкой Сарин повернула холст и указала королю на рисунок, отдаленно напоминающий букет цветов.