Эланус

«И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не наблюдать за мной, понятно? Если ты еще раз это сделаешь, я приду к тебе и вырву у твоего воздушного шпиона все винты!!!»

Нет, он больше не будет посылать Элануса за Марлен. Даже тогда, когда захочет просто посмотреть на Марлен. Так, как сейчас.

Через полчаса Сильвия позвала на ужин. Йона сунул телефон себе в карман и спустился вниз. Он помог накрыть на стол и отказался от предложенного Мартином пива.

Сегодня на ужин были котлеты из индейки с рисом. По краям мясо было немного пережарено. Несмотря на это, Йона много раз похвалил его. Если Сильвия так охотно готовила и гордилась своим мастерством, как утверждал Паскаль, то она могла бы порадоваться этому.

Она действительно улыбнулась.

– Ты знаешь, я больше люблю поперчить мясо птицы…

Неожиданно все вокруг потемнело. И лампа над обеденным столом, и лампа в углу возле диванчика погасли.

– Ах, черт! – Йона услышал шипение Мартина. – Снова вылетел предохранитель.

– Ты позаботишься об этом? – Голос Сильвии звучал действительно испуганно. – Пожалуйста, Мартин, ты знаешь…

– Да, я помню. Ты не очень уверенно чувствуешь себя в темноте. – Мартин, судя по его голосу, собирался куда-то пойти. – Но мне нужен карманный фонарик из прихожей.

Что-то прогрохотало. Мартин на своем пути явно натолкнулся на какую-то мебель. Он вскрикнул от боли, затем последовало проклятие, послышались шаги по кафельному полу и какой-то шум.

Йона взглянул в темноту, которая была действительно непроглядной. Неужели выбило пробки? Он осторожно поднялся, вытащил телефон из своего кармана и включил функцию фонарика. Подошел к окну. Снаружи тоже не было света. Дом Биттнеров, улица. Ни один из фонарей не светил.

– Можешь перестать искать пробки, – крикнул он в сторону Мартина. – Это электричество. Его нет по всей улице.

Если это затянется надолго, то он запустит сегодня Элануса всего один раз, так как без электричества не сможет зарядить его еще раз. И еще нужно быть аккуратнее с телефоном, чтобы аккумулятор не сел именно тогда, когда, возможно, придет какое-нибудь сообщение. Вздохнув, он уселся на диван и выключил функцию фонарика.

– Мартин! – Голос Сильвии звучал резче обычного. – Давай позвони на электростанцию! Не могут же они нам просто так отключить электричество, это…

– Успокойся. – Но это прозвучало скорее не как успокоение, а как приказ.

– Но… я это не вынесу. А что, если электричество сегодня вообще не включат?

– Тогда мы зажжем свечи. – В голосе Мартина было что-то, чего Йона не мог определить. Угроза?

Сильвия восприняла это явно так же, потому что послышались ее всхлипы:

– Пожалуйста, Мартин. Я боюсь. Ты должен что-нибудь сделать…

– Да успокойся же, мама. – Впервые послышался голос Керстин. – Сейчас я принесу подсвечник и спички. Вот увидишь, свет снова включится, так что долго это не продлится.

На этот раз уже она включила свой фонарик в телефоне.

Подошла к комоду и вернулась с короткими свечами и свечами-таблетками:

– Сейчас будет очень уютно, подожди!

Забота была чем-то новым в поведении Керстин. Он вынужден был признаться, что это качество в ней очень ему понравилось.

Когда зажгли свечи, Сильвия немного успокоилась.

– А на улице тоже все темно? – прошептала она.

– Да. Уличное освещение, дома соседей… все. – Йона не видел смысла в том, чтобы лгать ей.

То, что такая взрослая женщина может испугаться темноты, удивило его. Но, как известно, нет ничего невозможного.

– Пять минут, мама. Самое большее десять. Смотри, вот так достаточно светло, правда?

– Да, – прошептала Сильвия. Ее руки разрывали бумажную салфетку на мелкие кусочки; Йоне показалось, что она совсем не замечала, что делала. – Давайте есть дальше, а то все остынет, – сказала она, не взяв, однако, в руки свои приборы.

Йона покорно вернулся к столу и взял нож и вилку – он не хотел давать Сильвии повод для нового волнения.

– Очень вкусно, просто замечательно, – констатировал он еще раз и изобразил на лице благодарную улыбку.

Тремя минутами позже включили свет.

– Вот видишь. – Мартин задул свечи и тоже продолжил есть. – Зря волновалась.

Он посмотрел на Сильвию, явно в ожидании ответа, но она молчала. Она больше не ела, только ковыряла вилкой в рисе.

Йона, напротив, не оставил ни крошки в своей тарелке, просто из принципа. Когда позже он поднялся в свою комнату, у него было необычное чувство некоторого единения с Сильвией. Но вот причины этого он понять не мог.

Он запер свою дверь – эта привычка стала со временем его второй натурой. Наконец-то наступило время и можно было спокойно почитать пункты его списка. Он все еще лежал на письменном столе. Йона схватил его и улегся вместе с ним на кровать.