Элато. Тропой дерзких (СИ)

− Как это смотались? Почему? - Я уставился на кучу мяса, лежащего недалеко от костра. Это наши приятели уже успели нарубить толстые кольца с огромной змеи, наподобие той, что мы видели на дереве. В стороне валялась отрезанная голова и кишки. - Когда вы змею успели убить-то?

− Змею... Да это Сэлта, пока я нарубила веток, она уже её приволокла. Сильная эта магичка. А домой они отправились, чтобы пойти в Гильдию чёрных магов и взять там что-нибудь эффектное против шаксов. Терзанай сказал, что не видит дороги, да и я тоже ни бум-бум. Никакая магия тут не помогает. И возможно, мы быстро из этого леса не выберемся. В простом лесу хоть можно определить, где север-юг. Или по солнцу ориентироваться. А тут ни солнца, ни мха на деревьях. В общем, можно и заплутать по-взрослому. А шаксы через сутки восстановятся!

Костёр горел жарко и дымно - из сырых веток выделялся густой сок, шипел и пузырился.

Воткнув в почву две рогатых ветки, я срубил ещё одну ровную, приспособил под вертел, оставив с одного края ручку, чтобы было удобно его проворачивать. Нанизали на него нарезанные куски мяса, устроили над огнём. В воздухе постепенно распространялся аппетитный запах, заставляющий пускать слюну.

Мы сидели у костра довольные. Всегда так: после боя почему-то взбудораженное состояние, люди радуются, шутят. Хотя... где-то есть трупы тех, кто совсем недавно был рядом.

Жизнь налаживалась: одежда на нас сохла, у костра тепло, кушанье готовилось. Сейчас ничто не тревожило: шаксы уничтожены, пусть и на время.

Отхлебнув из меха тёплой воды, я поглядел на озеро.

− Эту красную воду пить, думаю, нельзя.

− Да, проглотишь лягушачью икру - заведутся головастики в животе. Или ещё какая-нибудь гадость похуже!

− Каких только существ не бывает на Алгоре, − тихо сказала Элама, глядя на огонь. − Взять хотя бы эту змею. Ни рук, ни ног. Но она двигается, даже охотится на людей и животных.

− Это ещё не так удивительно. - Ты же видела тех великанов-рыканов в Подземье? Так вот, они раньше были людьми.

− Не может быть! У них один кулак больше моей головы!

Мне норнг сказал. Просто этих людей кормили чем-то таким, отчего они так выросли. Правда, непонятно, сколько в ихних здоровенных головах мозгов. По-моему, они не умнее животных.

− Но как такое возможно? Тут задействована магия. Им, наверное, давали магическое зелье.

− Не обязательно, − с видом знатока сказал Матэс. - Я вот пчёлами люблю заниматься. Могу полдня на пасеке торчать или по лесу бродить, искать дичники. Вот как вы думаете, сколько в улье пчёл?

− Я неграмотная, − сказала неуверенно Элама, − читать не умею, но деньги считаю хорошо.

− Да много, − сказал я. - Наверное, целая тысяча.

− Ага! До ста тысяч! И это в одном улье, вот так!

− А кто же их всех посчитал? - изумился я. - Это же, как их считали-то?

− Да просто. Дымом умертвили всех в улье, потом дохлых пчёл и пересчитали.

− Умно, − сказала Элама. − Одного жулика поймали, тоже хитро соль продавал. В середину мешка ложил мешок поменьше раза в два, с песком. И продаёт, а потом уезжает. Правда, когда его изловили, отрезали левую кисть и правую ступню. Жалко его было, но закон неотвратим.

− Это хорошо, но Матэс, чего ты за пчёл разговор завёл?

− Да я к тому, что вы говорили, будто из человека подземной едой великана выращивали. Так вот, пчёлы из одинаковой личинки с помощью разного питания могут вырастить матку, а могут простую рабочую пчелу. Так что может быть и такое, что в Подземье вырастят великана.

− Как интересно! - воскликнула Элама. - А чем матка отличается от простой пчелы-то?

− Ну, она больше в два раза, да ещё откладывает в сутки до двух с половиной тысяч яиц.

− А я думала, что пчёлы сами нарождают новых пчёлок, − сказав это, Элама потупилась, вздохнула.

− Ты чего? - спросил я.

− Мне как-то Маору и не жалко, − тихо сказала она.

Я проворачивал вертел над огнём и думал о её словах. Интересно, а меня бы ей было жалко?

− Не успела я к нему привязаться, − продолжила она. - Хотя... он меня вылечил, когда у горы великан пнул.

− Там вылечил, − сказал я, − а когда в Подземье зашли, сразу норнгам и отдал на откуп. Ты же помнишь, что он нас всех усыпил. А потом где ты оказалась?

− А чего ты сразу не сказал? Я бы ему всё в лицо высказала!

− Вот Ворона жалко было, − тихо сказал кашит.

− Да... и странно мы его похоронили. Не на кладбище, да ещё в теле волкодлака, - голос Эламы дрогнул. - Я вспомнила одну историю про кладбище, замковая повариха рассказывала. Мы частенько по вечерам судачили у очага. - Элама слабо улыбнулась.

− Раз улыбаешься, − проговорил Матэс, − значит, история интересная. Расскажи и нам.

− В общем, повариху зовут Мартина. И потеряла она мужа в двадцать семь лет. Он был при дворе и ради шутки разозлил вараниса. Ящер ему ногу и откусил. А пока его нашли, кровью истёк, бедняга. И сильно любила своего мужа Мартина. Убивалась из-за его смерти, каждый день на кладбище пропадала. Рассказывала, что снится ей муж постоянно. Так вот, один раз пошла она на кладбище да и уснула на лавочке, скорбя возле могилки. Просыпается, а вокруг темень, лишь звёзды дают кроху света.