Эльбрус в огне

По обочинам дороги валялось не убранное еще после боев немецкое снаряжение и обмундирование. В сумерках очертания этих предметов казались загадочными. Они пугали лошадей, и те, храпя, шарахались в стороны. Из густого леса тянуло трупным смрадом. Бледный свет луны, с трудом пробивавший пелену облаков, и заунывные крики совы усугубляли и без того мрачную картину недавнего боя.

В штабе нас ждало печальное известие — на перевале у высоты 1360 погиб капитан Авакян. В связи с этим командир дивизии решил временно вновь направить меня на перевал. Чтобы оценить возможности окружения противника в теснине, со мной должен был поехать и Сячин.

На рассвете, захватив Нурулиева, мы с комиссаром направились в 815-й полк. Дальше пришлось добираться пешком: подъем на перевал был здесь слишком крут для лошадей.

Дождь, ливший всю ночь и все утро, наконец прекратился, шагать было не жарко, и мы всего за шесть часов подошли к перевалу.

Первым делом с Хатеновым и Сячиным направились на левый фланг обороны. Именно там находилось наиболее удобное место для захода в тыл противника. Выпавший недавно снег плотно накрыл не только все вершины вокруг, но и перевал. И хотя светило солнце, снег почти не таял, поэтому на перевале стало холодно. С высоты 1300, где еще приходилось держать заслон, бойцы спускались окоченевшими.

После детального осмотра местности все стало ясно для комиссара. Он одобрил наш план и обещал свою поддержку. Ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться, как выгодна наша позиция для осуществления задуманного.

Сячин спешил в штаб дивизии и во второй половине дня с несколькими сопровождающими отправился в обратный путь.

На другой день на перевал поднялся начальник штаба 815-го стрелкового полка капитан Николай Георгиевич Каркусов. Его направили к нам для уточнения плана боевых действий.

Капитан расположился на левом краю гребня и с интересом наблюдал в бинокль за тем, что происходило внизу, в ущелье, занятом егерями.

В тот день у противника царило необычное оживление: некоторые егеря появлялись во весь рост над камнями морены, небольшая группа солдат возилась с рюкзаками, и было похоже, что они собираются спускаться вниз. По-видимому, пришла смена и часть заслона уходила в ущелье.

До егерей было метров четыреста. Над мореной неожиданно показался солдат. Я выстрелил из снайперской винтовки. Он неуклюже упал с камня. Потом на фоне светлых камней снова появился силуэт егеря, но после второго выстрела он быстро исчез. В прицел я видел, как в расщелине скал недалеко от того места, куда стрелял, показалась каска и блеснула оптика. Значит, вызвали снайпера. Бью по нему и вижу, как бронебойно-зажигательная пуля дает у самой каски яркую вспышку. Это очень удобный способ корректировать свою стрельбу. Каска исчезает, однако тут же появляется правее, но еще более осторожно. Бью опять. Снайпер нервничает: я не даю ему осмотреться и обнаружить себя. Из-за выступа скал левее кто-то бьет в нашу сторону. Не то снайпер уже успел перебежать, не то подошел второй. Но бьет, явно не видя меня, так как пули ложатся метрах в трех правее. Наша дуэль продолжалась минут десять — пятнадцать. Внизу никто из егерей больше не появлялся, и снайперы замаскировались довольно ловко, но меня они, вероятно, толком не разглядели…

Вскоре мы с Каркусовым уточнили на командном пункте вопросы взаимодействия с полком. План выглядел так: 120 человек во главе с лейтенантом Худобиным спускаются ночью на ледник и небольшими группами проникают в ущелье реки Клыч. Там они занимают оборону, перекрывая ущелье выше каменной глыбы, под которой расположен штаб вражеской части. По сигналу 60 из них наступают вниз по ущелью, а остальные предотвращают попытки немцев оказать помощь окруженным со стороны перевала Клухор. Одновременно снизу на теснину начинает наступление 815-й полк.

К началу этих событий рота егерей и заслон, охраняющие выход с нашего перевала, должны были оказаться выше бойцов, спустившихся в ущелье. Немцы могли парализовать их действия. Допускать этого было нельзя. Поэтому, чтобы устранить такую опасность, на отвесных стенах высоты 1360, обращенных к гитлеровцам, над расположением их роты намечалось заложить заряд аммонала, взорвать скалу и обрушить на лагерь егерей каменную лавину. Взрыв заряда аммонала должен был явиться и сигналом к общему наступлению.

Однако каменная лавина, направленная на лагерь егерей, не могла причинить вреда их заслону, так как проходила в стороне. Для ликвидации этого заслона с перевала направлялась группа численностью 20 человек под командой сержанта Иванова. Сразу после взрыва скалы артиллерия полка должна была произвести короткий, но интенсивный огневой налет по теснине и по огневым артиллерийским и минометным точкам врага под высотой 1505.

На перевале в качестве резерва оставалось около двухсот человек под началом Хатенова.

После взрыва скалы я должен был спуститься в ущелье и присоединиться к Худобину, Командира группы в 60 человек, которой предстояло наступать вниз по ущелью, должны были прислать из 815-го полка.