Эльдорадо

В холодной снежной пустыне

Твоих одиноких снов

Со временем боль остынет,

В плену ледяных оков.

Обнимет вьюга за плечи,

Студёный ветер шепнёт:

"Печаль не бывает вечной,

Со временем всё пройдёт..."

Уже не согреть руками

Цветы позабытых дней.

Погаснет былое пламя

Ушедшей любви твоей.

В холодной пустыне снежной

Быть может, храня покой,

Останется сердце нежным

Для новой весны земной…

Она пела негромко, но с какой-то непостижимой внутренней силой, и ни рокот далёкого извержения, ни завывание позёмки не могли заглушить её бархатный голос.

6.

Сьюзен шла сквозь зимний лес, зябко кутаясь в длинную и слишком большую для неё шубу из тёмного меха. В воздухе кружились редкие снежинки. Под ногами едва слышно поскрипывал плотный слежавшийся снег. Впереди показалась гладь замёрзшей реки, а дальше – две высокие остроконечные скалы, укрытые льдом.

Вдруг подул ветер, разгоняя серую пелену облаков. Солнце засверкало золотыми лучами, и зима начала отступать. Лёд реки потрескался, снег принялся таять и журчать ручейками, а сосульки на ветвях отозвались капелью, словно слезами радости.

Этот сон, похожий на счастливое знамение надежды, закончился спокойно и естественно.

Сьюзен открыла глаза. За стеклянными стенами оранжереи в воздухе разлилась голубая акварель сумерек. Джонатан, похоже, ещё спал. Фредерик срывал со стеблей апельсины и прятал их в свой рюкзак. Людвиг перебирал синие халаты на тележках.

– Наденем их под пальто, – объяснил Серый рыцарь, увидев, что девушка проснулась. – Будет хоть немного теплее.

– Отличная идея! – произнёс Джонатан, вставая. – Наверное, скоро сюда сотрудники придут?

– Да, – подтвердила Сьюзен, вставая, – рабочий день начинается почему-то очень рано.

– Это делается умышленно, – Джонатан снова пустился в пространные рассуждения. – Регулярное недосыпание ведёт к раздражительности, невнимательности, снижению умственных способностей и, как следствие, податливости гипнозу.

– Ну, если не смотреть тупые телепередачи поздно вечером, – девушка взяла один из халатов, – то выспаться можно.

– Тебе дебильные фильмы и концерты не нравятся, – Джонатан помог ей надеть пальто и начал переодеваться сам, – но не все же такие, как ты. Вот и соблазняются развлечениями вместо сна.

Приготовления не заняли много времени. Друзья вышли из теплицы. Ветер стал не таким порывистым, как ночью, и теперь просто гнал по небу угрюмые тучи. Под ногами хрустел грязный снег вперемежку с вулканическим пеплом.

Фредерик раздал шоколадные батончики в жёлтых обёртках. Этот завтрак был съеден молчаливо и быстро, хотя и на ходу. Затем все, начиная со Сьюзен, отхлебнули из серебряной фляги, любезно предоставленной Людвигом.

Даже под слоем снега и пепла угадывалась дорога, которая вела из предместий куда-то к океану, как раз в нужном направлении. Идти по ровной поверхности было легче, и друзья, не сговариваясь, зашагали быстрее.

– Мне интересно, – полюбопытствовала девушка, – много ли понадобится нектара, чтобы заполнить огромный подземный завод? У вас рюкзаки не такие уж большие…

– Нужна только ложка, – ответил Джонатан. – Её заливаем в бочку с водой и плотно закрываем крышку. Происходит таинственная волшебная реакция, и через неделю вся вода становится нектаром.

– В параллельном измерении мы спрятали бензовоз, – Фредерик заметно повеселел, говоря о технике. – Хорошая машина! С гусеницами, как у бульдозера.

– И в цистерне, – продолжил Людвиг таким же тоном, выдававшим пристрастие к механизмам, – превращение уже наверняка завершилось!

– Настоящая алхимия! – восхитилась Сьюзен.

– Или же просто ещё одно чудо, – Джонатан отозвался со слегка философским спокойствием.

Пасмурное зимнее утро немного посветлело, но хмурое небо начало сыпать густой снег. Белая пелена скрыла горизонт.

Пустынная равнина, казавшаяся бескрайней, всё же закончилась у нагромождений выброшенного на берег льда. За этим бесформенным смёрзшимся валом лениво плескался бесцветный прибой, а дальше был только океан с великим множеством дрейфовавших льдин.

У бетонного причала стоял большой буксирный катер, потрёпанное судно в пятнах ржавчины и соли. И от него уже бежали пять или шесть матросов в брезентовых куртках и штанах, громко топая сапогами. Перекошенные от ненависти хари. Пики, цепи и кинжалы в руках.

Серые рыцари достали мечи из ножен и выстроились в линию, заняв позиции в трёх-четырёх шагах друг от друга.

– Снова драться? – вздохнула Сьюзен, вынимая кинжал. – Чего они все звереют? Может, из-за меня?

– Оставайся сзади и следи, чтобы никто не зашёл с тыла, – сказал ей Джонатан.

Рычащие матросы атаковали нахрапом, не замедлив бег. Мечи Серых рыцарей замелькали в наполненном снежными хлопьями воздухе почти неуловимо для зрения, нанося молниеносные удары до того, как враги успевали замахнуться. Бой длился едва ли больше минуты. Оставив дохлые туши нападавших, друзья направились к причалу.

В небольшом домике, сооружённом из листов железа, горел свет. Фредерик украдкой заглянул в окошко. Затем, уже не таясь, открыл металлическую дверь и вошёл в эту сторожку. Остальные последовали за ним.