Эльдорадо для Кошки-2 (СИ)

— Самокритику пока засунь куда подальше. Например, в задницу. Проводник, знакомый с местными реалиями, нам пригодится. Тем более, неболтливый. Я, между прочим, продолжаю наивно верить в людскую честность. Впрочем, в предательство тоже верю. Если у тебя возникнет хотя бы мысль скрысятничать…

— Не возникнет, — тихо сказал вор.

— Хм, надеюсь, ты останешься таким же немногословным, — заметила Катрин. — Я найму тебя, если мои спутники не будут возражать. Но прежде слегка удовлетвори мою любознательность. Что там, в столице, творится?

Беседа затянулась. Одноглазый вор отвечал на вопросы четко и ясно. Катрин не могла уловить ни тени неуверенности или лжи. Сообразительный парень. Если не смотреть в исковерканное лицо — определенно, один из самых толковых людей, встреченных шпионкой на путаных тропинках южного Эльдорадо.

— Ладно, — сказала Катрин. — Вот с верховой ездой ты подкачал.

— Я человек городской. Ну, и слегка с морем знаком. А лошади… Что мне, за пивом верхом скакать, что ли?

— Да, промочить горло не помешало бы.

— Леди пьет пиво?

— И пьет, еще и драками да девками развлекается, — Катрин спохватилась. — Ты глаз придержи, а то последний на лоб вылезет. Шутит леди. Времена нынче путанные, не поймешь, с кем и как спать надлежит.

Помолчали. Потом Катрин проворчала:

— Говорить, кто ты, откуда, да где половины физиономии лишился, ты не рвешься. Я любопытствовать не стану. Но как тебя именовать-то?

— Одноглазый.

Катрин скривилась:

— Примитивно. Ты теперь человек служащий, не должен свою леди компрометировать. Что за кликуха убогая? Поприличнее как-нибудь обзовись, понейтральнее. Что-нибудь классическое. Хм, вот например, имя Квазимодо у тебя ярко-выраженной аллергии не вызывает?

— Хоть Требухой зовите.

— Но-но, повторяю, ты теперь в приличном обществе вращаешься. У нас за хамство принято мигом кровь пускать…

Вообще-то, дело обстояло наоборот. В последнее время Блоод предпочитала подбирать 'доноров' чистеньких и аккуратненьких. Естественно, когда имелся выбор. Ладно, одноглазый казался достаточно сообразительным, чтобы разобраться в реалиях внутренней жизни крошечного отряда и без подсказок.

* * *

Глава 13

Катрин в сердцах сплюнула. Плевок по весьма изящной траектории полетел с высокого обрыва и канул в волны прибоя.

Блоод и Вороной фыркнули, с разной степенью музыкальности, но однозначно осуждающе. Жеребца еще можно понять — хозяйка вздумала плеваться с его спины. А Блоод-то чего? Между прочим, в сложившейся ситуации все виноваты.

— Плевать в волну — дурная примета, — отстраненно заметил возящийся со сбруей Квазимодо.

Вот еще, покоритель морей хренов.

— Прошу прощения. Сейчас слезу и все слюни неводом выловлю, — сварливо отозвалась Катрин. — Только подскажите, как вниз слезть.

Лишь Энгус не обратил внимания на нервное поведение леди. Вероятно потому, что был слишком занят разглядыванием каменного прибрежного лабиринта.

Путники заблудились.

С самого начала поход как-то не задался. Утром никак не могли подобрать подходящего скакуна для новоявленного проводника. Лошади в Новом Конгере стоили немереных денег, да и всадник из одноглазого мальчишки был еще тот. Против покупки осла возражал Энгус, справедливо полагая, что длинноухий сведет скорость передвижения отряда к вовсе уж черепашьей. В итоге выбрали мула, благо тот отыскался по сходной цене. Энгус обещал, что животное легко унесет, кроме мальчишки, еще и вьюк с припасами. Мул действительно легко тащил все, что на него взваливали. Жаль, весьма скоро выяснилось, что и маршрут движения мул выбирает с необычайной легкостью и частенько его личный выбор совершенно не совпадает с намерениями остальных путешественников.

Короче говоря, упрямая тварь тоже была виновата в нынешнем идиотском положении. Пусть и косвенно.

Первый день пути после выхода из Нового Конгера прошел относительно спокойно. Отряд двигался по оживленной дороге. То и дело попадались возы, груженные мешками пшеницы, отдельные всадники и целые группы селян, двигающиеся к городу. На маленький отряд озабоченное крестьянство обращало мало внимания. Катрин постаралась как следует замаскировать своих примечательных спутников. Квазимодо, в накрученном на голову, на манер африканского тюрбана, платке, возможно, и вызывал удивление странным головным убором. Но если бы любознательному наблюдателю взбрело в голову присмотреться, что скрывают «хвосты» тюрбана, то щуплый паренек запомнился бы куда как крепче, — левая сторона лица мальчишки пугала по-прежнему. Блоод с прикрытым косынкой лицом тоже в глаза не бросалась, так как на тракте было пыльно, и многие путники стремились защитить физиономии.