Эльдорадо – не награда

Конечно, когда на кону стоит существование собственной вселенной и миропорядка в целом, можно принести в жертву кое-какие параллельные миры, чтобы сохранить общее равновесие. В свете этого неэтичность действий Оберона можно было бы вполне объяснить. Вот только Сеня был не уверен, что положение в Эльфабаде настолько катастрофичное. Всё-таки рассказал им о трагедии человек, крайне далеко стоящий от эльфов, их проблем и того, насколько сами хозяева Эльфабада были в состоянии их решить. И если у Оберона не всё так плохо, как рассказали ментам, именно их действия по смене власти у эльфов могут оказаться губительными для Земли.

В общем, как сказал бы знакомый Сенин судья, стоит выслушать обе стороны, прежде чем объявить тот приговор, который ты заранее придумал. Рабиновичу страшно хотелось побеседовать с Лориэлем или еще, кем-то из тех эльфов, с кем приходилось сталкиваться ранее. Но вот только маленький перепончатокрылый наглец почему-то носа в эту вселенную не показывал. И это тоже не толковалось однозначно! Либо отсутствие Лориэля действительно говорило о серьезных проблемах у эльфов, либо кто-то усиленно старался помешать Оберону наладить связь с путешественниками. Этим кем-то вполне мог быть и Уицилопочтли. Всё-таки в этом мире он был у себя дома и вполне мог способствовать блокировке МП-переходов.

– Ну, что скажете? – поинтересовался Сеня, нарушив общее молчание.

– А что тут говорить? Шею намылить этому Оберону нужно, – заявил омоновец, уже давно все для себя решивший. – Да только за одни мысли о том, чтобы меня на теще вместо Ленки женить, его берцами трое суток пинать надо. И то этого маловато будет…

– Ваня, давай, ты над экзекуциями для эльфов в свободное от работы время подумаешь, – обреченно вздохнул кинолог. – Я спрашиваю, верите вы тому, что Чимальпопоке говорил, или нет?

– Думаю, я выскажу общее мнение. В данной ситуации не верить местному жителю, явно знающему больше нас, нет никаких оснований, – заявила средняя голова. Две остальные согласно кивнули, а вместе с ними и сотрудники российской милиции. – По крайней мере, до тех пор, пока не появятся какие-нибудь другие версии происходящего, изложенные не менее компетентными информаторами.

– Вот именно, что компетентными! – рявкнул Рабинович. – Что-то я сомневаюсь в информированности Чимальпопоке, а вы слишком легковерными стали. Между прочим, еще до недавнего времени вы были убеждены, что вас сюда отдыхать отправили!

– А ты сомневался. Молодец, хвалю за прозорливость, – улыбнулся Попов. – Сеня, все ошибаться могут. И ты тоже. А пока мы с Уицилопочтли не поговорим, может быть, просто отдыхать будем? Что бы там ни случилось, боюсь, потом времени для расслабухи у нас не будет.

– В натуре! – поддержал друга Ваня. – Хватит голову ерундой раньше времени забивать. Пошли, Сеня, в кабак, расслабимся. Заодно посмотрим, что в городе творится. Может быть, разогнать кого-нибудь надо… Или к порядку призвать.

Поначалу Сеня просто взбесился от такого предложения. Он, видите ли, глобальные проблемы решить пытается, а эти оглоеды, которым кроме набивания своего живота и чужой физиономии ничего больше не нужно, развлекаться надумали. Первые несколько секунд после поступления предложений от Жомова с Поповым кинолог даже хотел обоим своим сослуживцам физиономии начистить (ближайшим золотым тазом, к примеру), но затем от своего намерения отказался. И таза было жалко, и понял, что прогуляться по городу действительно не помешает. Всё-таки в планы Рабиновича входило собрать максимум информации о местных делах до того, как путешественники встретятся с Уицилопочтли, а сделать это, не выходя из комнаты, было весьма проблемно. Поэтому прогулка в город состоялась.

Для начала, правда, потребовалось найти выход из дворца Чимальпопоке, чего сделать самостоятельно менты не смогли. И не потому, что страдали географическим кретинизмом и абсолютно не ориентировались на местности, а от того, что Сеня не хотел лишний раз показываться на глаза тлатоани. Известная доблестным милиционерам дорога лежала как раз через тронный зал и один из личных покоев ацтека. Поэтому, чтобы найти другой выход из дворца, путешественникам требовалась чья-нибудь помощь. Никаких звонков, хлопушек, гонгов и прочих сигнальных устройств, заставляющих обслуживающий персонал любого дворца являться вовремя в нужное место, обнаружить никто не смог, поэтому Попов ничего другого не придумал, кроме как высунуться из дверей и заорать.

Так как Андрюшу никто не успел остановить, а он сам позабыл, во что может вылиться его рык, к последствиям это привело вполне предсказуемым. Первыми пострадали лепные украшения стен коридора и настенная же роспись. Первые дружно осыпались на пол, а со вторых разбежались в неизвестном направлении все персонажи, оставив позади себя порушенные дома, вывороченные с корнем деревья и вышедшие из берегов реки. Получилась картина апокалипсиса. По крайней мере, археологи ее потом за таковую и приняли.