Эльдорадо – не награда

Горыныча, которого внезапно проснувшийся педагогический талант омоновца потребовал с детства приучать к зарядке, Ваня взял с собой, оставив на попечение Рабиновича криминалиста. Попову же ранняя побудка по душе не пришлась, и он полчаса отбивался от Сени всем, чем только мог. Пытался даже заорать во весь голос, но Рабинович вовремя задушил этот сердечно-легочный порыв подушкой. И когда Андрюша понял, что спать, не вдыхая воздух, невозможно, а дышать нельзя, если рот забит подушкой, он наконец проснулся.

Похмелье, в отличие от Жомова, Андрюшу мучило в не меньшей степени, чем Рабиновича. Однако сильней похмелья был голод, и криминалист потребовал у друга, устроившего ему столь ранний подъем, чтобы тот немедленно организовал завтрак. Сеня, довольно осклабившись, кивнул на уже накрытый стол, где выпивка, правда, полностью отсутствовала. Впрочем, Попова в данный момент она и не интересовала. Измученный привычным голодом, эксперт-криминалист попытался сразу накинуться на еду, за что получил от ворот поворот. Дескать, пока не проснется единственная в компании дама, за стол никто не сядет.

– Да ты совсем озверел, садист оголтелый! – возмутился Андрей. – А если она до обеда проспит? Мне что, к тому времени с голоду умереть?

– Не умрешь. Зато похудеешь, – отрезал Рабинович. – Тебе это полезно!

Но долго мучиться Попову не пришлось. Еще до того, как Ваня с Горынычем вернулись с зарядки, Тлала выпорхнула из своей комнаты. Не обратив внимания на недовольную физиономию криминалиста, девушка ласково поздоровалась со всеми и, пролепетав что-то насчет своего любимого авокадо, в одну секунду оказалась возле стола. Попов, словно только и ждал этого момента, накинулся на еду, как изголодавшийся в московском зоопарке бабуин на вагон бананов. Правда, фрукты криминалиста не интересовали, и, прежде чем Сеня успел хоть что-то предпринять, Андрюша завладел самым большим куском мяса, и вырвать данный продукт питания из его лап не представлялось возможным.

– О! Харч уже принесли, – обрадовался Жомов, присоединяясь к остальным, и тут же удивленно повел носом из стороны в сторону. – Сеня, я не понял, а где пульке?

– Крысу тебе дохлую в кобуру вместо пистолета, а не пульке, – уведомил друга кинолог. – Всё, с пьянством завязываем, пока Кецалькоатля не найдем.

– А вы Пернатого Змея собрались искать? – встрепенулась богиня, и Сенина проблема разрешилась сама собой. – Возьмите меня с собой. Я давно хочу с этим пройдохой пообщаться. Триста лет его не видела.

Последняя фраза звучала явно не как фигуральное выражение, и Сеня, узнав о возможном возрасте кажущейся совсем юной богини, поперхнулся. Тлала, решив, что кинолог подавился косточкой, принялась хлопать его по спине, и лишь Попов догадался об истинной причине Сениного кашля. Ехидно улыбнувшись, он развел руками в стороны. Дескать, а ты чего хотел? На то они и боги, чтобы по тысяче лет жить.

Впрочем, замешательство Рабиновича длилось недолго. Он и сам прекрасно понимал, что возрасту Тлалы удивляться глупо, но мириться с этим не хотел. И нашел себе утешение в том, что ему, по здешним меркам, лет гораздо больше, чем девице. Если, конечно, считать в обратную сторону. Не с момента рождения и до сего дня, а наоборот, от времени Мезоамерики и до момента Сениного рождения. Так лет семьсот точно наберется. В общем, расстраиваться Рабинович не стал. И хотя пылкость его чувств к Тлале, придавленная доводами разума, немного поугасла, но ведь кинолог и не собирался на богине жениться!

– Тлала, боюсь, путешествие будет нелегким, – как и подобает истинному джентльмену, не стал отговаривать девушку Рабинович. – Нам по пути могут встретиться всевозможные опасности.

– Тогда я вам тем более нужна! – заявила та и, поймав на себе удивленный взгляд Жомова – на что, мол, эта пигалица может сгодиться? – пояснила: – Не забывайте, я ведь всё-таки богиня и много чего могу. Могу, например, так очаровать человека, что он обо всём на свете забудет…

– Это мы уже заметили, – буркнул Попов с набитым ртом, за что и заработал испепеляющий взгляд кинолога.

– Могу разговаривать с некоторыми зверями. С ягуарами, например, – не обратив внимания на реплику эксперта, продолжила загибать пальчики Тлала. – Могу чувствовать опасность, а еще я почти не устаю. Могу идти целыми днями и ни разу не пожалуюсь.

– Вообще-то, мы пешком не собирались путешествовать, – вновь вставил веское слово Попов.

– А я и каноэ управлять могу, – парировала девушка. – А еще я знаю, как делать волокуши, чтобы груз легче тащить было.

– Какие еще волокуши? – оторопел Жомов. – У вас что, нормального транспорта тут разве нет?

– Нет, Ванечка. Они еще даже колесо не изобрели, – ехидно объяснил другу криминалист и вдруг задумался. – Да-а, совсем забыл. Они даже верховой езды не знают. Это что же, нам пешком топать придется?

– Не парься. Всё изобретем, – хмыкнул омоновец.

– Так вы меня берете? – встряла в их диалог Тлала.

– Берем, – кивнул головой Сеня. – Может быть, и пригодишься на что-нибудь. Вот только с Уицилопочтли поговорим и будем в дорогу собираться.