Эльдорадо (СИ)

- Меня зовут Харуан, - пробасил хромой стражник. - У меня была дочь. Маленькая красавица с блестящими глазами, розовыми ноготками и звонким голосом. Когда она родилась, я этими руками вырезал колыбель для неё. Когда ей исполнилось два года, подарил ей деревянную ламу. Ей было четыре года, когда я вернулся домой пьяным и задушил её. Я не помню, как это сделал. Жена говорит, что пыталась меня остановить. Царапала мою грудь и кусала мои руки. Но у неё ничего не получилось. Потом она ударила меня кочергой по голове, но было уже слишком поздно. Поздно для моей маленькой Ниалы, - стражник опустил голову и посмотрел на свои раскрытые ладони. Сжал и разжал кулаки. Судорожно вздохнул, словно снова переживал те дни. - Я не хотел её хоронить. Не мог отпустить. Не хотел, чтобы у меня забрали мою красавицу.

Пятьдесят два, пятьдесят три... Кьяри снова считала. Как никогда ясно и четко она чувствовала, как воздух касается её губ, щекочет нос, медленно заполняет её легкие, приподнимая грудь. Раз за разом. Снова и снова.

- Если тебе нужно подумать, - голос Атауальпы прозвучал словно издалека. - У тебя есть время до утра. Я хочу, чтобы Иллари умерла завтра. Пусть это произойдет в храме солнца. Люди увидят её смерть и скажут, что солнце карает тех, кто предает императора.

- Мне не нужно думать до утра, - сказала Кяьри и протянула руку Наваку.

Его ладони были мокрыми от пота и холодными, как камни в подземелье, в котором сидел Нио.

Самана закрыла лицо руками и разрыдалась. Харуан скривился то ли от боли, то ли от разочарования.

- Мне нравится твой выбор, моя золотая девочка, - Атауальпа подошёл к Кьяри и поцеловал её в лоб. По его знаку Самана, Харуан и Навак поклонились и попятились в темноту.

- Нет, - сказала Кьяри. - Навак пусть останется.

Император улыбнулся, словно её слова доставили ему особое удовольствие.

У Навака были длинные и пушистые ресницы, как у ламы. Не в силах долго стоять, он пошатнулся, и Кьяри, поднырнув ему под руку и обняв его за талию, помогла ему сесть около фонтана. Точно так же она недавно поддерживала Нио. Тело Навака в её руках дрожало как тело Нио, когда Кьяри последний раз прикасалась к нему.

Приступ кашля согнул Навака, он отвернулся от Кьяри и вырвал желчью.

- Прости, - слабо улыбнулся он.

В центре фонтана вода билась о бронзовую чашу. Слабые брызги долетали до плеч, шеи и лица Кьяри, когда она помогала Наваку умываться.

- Я устал от этого тела, ненавижу и презираю его слабость и немощность. Жду не дождусь, когда превращусь в карающее золото. А потом я стану бестелесным духом и всегда буду защищать тебя, - он положил голову ей на колено и прикрыл глаза. Во сне кожа Навака покрылась холодным потом, как росой.

Сто двадцать, сто двадцать один... Когда Кьяри сидела неподвижно, пульс замедлялся. Удары редкие, как вскрики ночных птиц. Как бой тюремных барабанов? Ей казалось, она снова слышит их. Страх? Кьяри не испытывала страха, ведь Нио был свободен.

Усталости она тоже не ощущала, несмотря на то, что всю ночь не сомкнула глаз. Кьяри прислушивалась к тяжёлому дыханию Навака, гладила его по волосам, липким от пота. Когда солнце появилось из-за гор, Навака скрутил приступ боли. Он катался по земле, сжимая виски руками. Все что могла сделать Кьяри, напоить его и протереть его лицо. Она не заметила, когда появилась Самана и начала помогать - набирать воду, смачивать тряпки и вытирать пот Навака. Глаза девушки покраснели, будто она долго плакала.

Когда тени от садовых деревьев стали укорачиваться, пришёл император. Одетый в простую тунику, он жевал латук.

Взяв Кьяри за золотую руку, он отвел её в сторону. Под ветвями персиково дерева, развернул её к себе и заглянул в глаза.

- Что ты чувствуешь?

- Ничего, - честно призналась Кьяри.

- Ты не боишься, что Нио снова предал тебя? Однажды ты едва не погибла по его вине. Что если в этот раз он обманул тебя?

У Атауальпы были чёрные глаза, взгляд пронизывающий и глубокий. Я мог не отпускать Нио, пока не убедился, что он сказал правду, пока не увидел золото в действии, говорил этот взгляд.

- Я не разочарую вас, мой господин, - прошептала Кьяри.

Храм солнца стоял на холме, в двухстах шагах от дворца. Его стены украшали золотые пластины. Вокруг ступенями лежали четыре просторные террасы. Их заполняли отлитые из золота фигуры деревьев, животных и людей.

Императорскую процессию возглавлял паланкин Атауальпы. Его несли на плечах четверо солдат с раскрашенными в красный цвет, как для войны, лицами. Слуги Иллари надели короткие туники. Жрецы, полководцы и знать - длинные белые плащи. Во время подъёма на холм порядок шествия нарушился, процессия растянулась в ширину и стала похожа на птицу с раскрытыми крыльями. Кьяри и Навак оказались в её правом крыле. В левом - несущие в храм дары горожане.

Пол храма скрипел. Внутри было душно. В полосах света летала пыль. Повсюду горели кадильницы с фимиамом. Его сильный запах раздражал носоглотку.