А дело в том, что, хоть на этот раз у меня не было причины заставлять себя молчать, я попросту онемела. Прекрасно помню, что открыла рот да так и застыла, не в силах выжать из себя ни звука и искренне жалея милого пригожего молодого человека, который вынужден смотреть на лягуху в семьдесят кило по имени Рене.
Обычно в таком случае герой вопрошает:
—Вы говорите по-французски?
Но Поль Н’Гиен вежливо улыбается и ждет.
Ценой титанического усилия мне удается прорвать немоту.
Хотя и не с первой попытки. Сначала я беспомощно квакнула:
—Кха... кха...
Молодой человек все с тем же великолепным самообладанием продолжал ждать.
Месье Одзу? — просипела я наконец голосом, живо напоминающим Юла Бриннера[14]
Месье Одзу, точно так, — отозвался он. — Вы не знали его имени?
Не знала, — все еще с трудом подтвердила я. — Вернее, не разобрала. Как оно пишется?
О-д-з-у.
Ага, понятно. Японское имя?
—Вы правы, мадам. Месье Одзу — японец. Молодой человек галантно прощается, я тоже что-то хрипло бормочу, закрываю за ним дверь и падаю на стул, прямо на несчастного Льва.
Месье Одзу. Может, я сплю и мне снится сон со всякой чертовщиной, разными хитросплетениями, наваждениями, ужасами, бесконечными совпадениями и заключительной сценой пробуждения в ночной рубашке, с тяжеленным котищем на ногах и истошным ором настроенного на "Франс-Интер" будильника?
Но мы отлично знаем, что сон и явь имеют разную фактуру, и, тщательно проверив показания своих чувственных датчиков, я могу уверенно сказать, сплю я или бодрствую.
Одзу! Может, он сын великого режиссера? Или племянник? Или хоть какой-нибудь дальний родственник?
Ну и ну!
Глубокая мысль № 9
Квартиру Артансов купил японец! Его зовут Какуро Одзу! Вечно мне так везет: надо же было такому случиться, когда я вот-вот умру! Двенадцать лет томиться культурным голодом, а когда на горизонте появляется настоящий японец, мне пора собираться на выход! Вопиющая несправедливость.
Но есть в этом и кое-что хорошее: по крайней мере, он тут рядом, а вчера у нас с ним был интересный разговор. Надо сказать, все обитатели нашего дома без ума от месье Одзу. Мама только о нем и говорит, а папа, как ни странно, слушает — обычно-то, когда она перемывает косточки соседям, он думает о своем. Коломба стащила у меня учебник японского, и, что уж совсем невероятно, мадам де Брольи заглянула к нам попить чайку. Мы живем на шестом этаже, прямо над бывшей квартирой Артансов, где последнее время идет ремонт, и какой! Ясно, что месье Одзу решил все переделать по-своему, и всем страшно хотелось посмотреть, что он там придумал. В мире ископаемых малейший камешек, сорвавшийся со склона, может вызвать эпидемию сердечных приступов, а что уж говорить, когда взрывают гору!