Элегантный убийца

Поднявшись к себе в номер, он лег на кровать и закрыл глаза. Вспомнил худощавое, с выдающимися скулами лицо начальника уголовного розыска и его пронзающий взгляд, в котором сквозило недоверие. Хотя что обижаться? Любой был бы немало удивлен, если бы приезжий незнакомец из Москвы по своей инициативе предложил встретиться и заявил, что готов сделать все для осуждения Бирюка и его компании. К тому же ему не нужна помощь, и он сам готов сообщить милиции, когда в его номер в гостинице доставят смертоносный товар. Собственно, начальник ничем не рисковал, а выиграть мог многое: за поимку с поличным местного преступного авторитета он мог заслужить поощрение. Да, дело, видно, касается не только этого города. Иначе после его появления сюда не прибыл бы майор Звягинцев. Видимо, его добровольная помощь пришлась кстати и бравым ребятам из МУРа.

Он ждал этого момента долгих три года. Теперь счет идет на часы. Осталось совсем немного.

В томительном ожидании развязки он действовал как автомат. Телевизор почти не выключал. Но в лихорадочном волнении плохо воспринимал происходящее на экране. Ах, здорово бы рвануть, как прежде, граммов двести водки. Но нельзя: он боялся очередного приступа, который может свалить его в постель. А этого сейчас никак нельзя допустить, иначе все насмарку. В эти дни он даже исправно принимал прописанные врачами таблетки. Лишь бы продержаться, дотянуть до развязки!

Он чувствовал себя неплохо. Ему даже казалось, что врачи ошиблись: он здоров, и его не ожидают мучительные месяцы постепенного умирания. Впрочем, вряд ли это ему теперь грозит. Следящие за ним парни после задержания Бирюка наверняка позаботятся о нем. И этим, сами того не зная, окажут ему неоценимую услугу.

Бирюк вошел к нему в номер в сопровождении рослого длиннорукого парня с настороженным злым взглядом. Бирюк открыл свой кейс с полиэтиленовыми пакетами, а он — свой. Но обменяться они не успели. Дверь с шумом распахнулась. Парни в пятнистых комбинезонах стремительно сбили с ног Бирюка и его телохранителя. С длинноруким верзилой им пришлось повозиться: непонятно, зачем тот брыкался, но, стиснутый с двух сторон, наконец затих. Бирюк, лежа на животе, с трудом приподнял голову. В его тяжелом, полном ненависти взгляде он прочитал смертный приговор. Чудак, он не знает, что к смерти приговаривать дважды невозможно.

Его отвезли вместе с задержанными в Управление внутренних дел. Там допрашивали, проводили очные ставки. Сотрудники уголовного розыска спешили. Звягинцев из МУРа настойчиво выспрашивал о каких-то людях — Тузе, Анатолии, Копченом. Но он о таких даже не слышал. Его интересовал лишь Бирюк и больше никто. Наконец его оставили в покое. Дело сделано. Начальник уголовного розыска смотрит на него уже без прежнего недоверия, но с явным сочувствием. Ему просто невдомек, что ценного свидетеля все равно уже нет в живых. И его скорая гибель будет означать лишь спасительное избавление от мучительных страданий.

Из соображений безопасности ему позволили ночевать в помещении отдела внутренних дел. Ворочаясь на жестком казенном диване, сквозь дрему он слышал отголоски натужного веселья людей, вынужденных нести дежурство в воскресенье. Это ужасно: проводить выходные дни среди этих стен, в ожидании сигнала об очередном происшествии, тогда как нормальные люди отдыхают в кругу семьи.

Но и таким, как он, тоже хорошего ждать нечего. И это уравнивало его с теми за стеной, в дежурной части. У него комок подкатил к горлу от жалости к самому себе и к этим бедолагам — милиционерам, да и ко всем людям, обойденным радостью в этот выходной день.

Утром его разбудил нарочито веселый голос начальника уголовного розыска. Очень скоро помещение заполнилось людьми. Пришел ведущий дело следователь. Выполнив последние формальности, он наконец покинул здание управления. Хмурый, невыспавшийся дежурный, выйдя вслед, показал ему ближайшую остановку автобуса, на котором можно было доехать до городского кладбища.

Ему везло: автобус подкатил словно по заказу и ехал медленно, можно сказать — полз по извилистым улочкам. Ну что же, он не спешил. И те двое в автомашине, неотступно следующей за автобусом, тоже не торопились. Глядя в заднее стекло, он четко различал за лобовым стеклом автомобиля знакомые ему сросшиеся брови водителя. Сидящего на заднем сиденье, он был уверен, что тоже знал, — крепыш в модном галстуке, хоть разглядеть того было невозможно. Автобус, натужно урча, поднимался круто вверх. Уже наверху, взглянув назад, он заметил ещё одну машину, а у самого подножия холма — третью, которая преследовала уже явно не его, а его будущих палачей. Эту машину он хорошо запомнил, когда его везли в Управление внутренних дел.