В пустынный парк через стены проломВхожу… Как тихо… Листья осушаютДавным-давно заглохший водоем…Есть разрушения, что утешают…Безличный до паденья, до руин –В руинах каждый камень отличаешь…Среди других камней всегда один –Как ты – один грустит, как ты – дичает…«Смеркается… Темнеет – наугад…»
Смеркается… Темнеет – наугад –То здесь – мгновеньями, то там – местамиС дорожками то исчезает сад,То смутно возвращается кустами.С решеткою туман все глубже слитИ прутья то раздвинет, то сближает,И белой тенью статуя стоитИ ничего уж не изображает.«К глубокому столбу привязан пруд…»
К глубокому столбу привязан пруд…Свисает цепь, своих длиннее звеньев…И две ступени черные ведут,Нет, лишь одна — в чистилище гниенья…Неровные и низкие кустыСтоят вокруг — не образуя круга……Объятия небесной пустотыВ объятиях земли — забвенье друга…«О тяжести, о сладости обид…»
О тяжести, о сладости обидПолусловами полустёртых звуков……И на тумане пьедестал стоит…Чуть слышен голос статуи безрукой……Я для тог безрук до плеЧтоб нежн и ранящ дланьНе прикаса боль ко мне нич……О пьедестал стоящий на тумане…«Пустынная в безмолвии луны…»
Пустынная в безмолвии луны…В голубоватом трепете аллеи…Скамейки бесконечности длины…И статуи до черноты белеет…И чернота накладывает бликНа тень, усиленную белизною…И тусклый в слепоты орбитах ликМерцает страшным, мертвым лунным зноем…«Смежает вечер синий абажур…»
Смежает вечер синий абажурВ большой букет исполненный покоя,И света замигавшего амурГрозит слегка коптящею стрелою…День отошел торжественно-простой…Он был как все – велик, как все ничтожен…И под его бессмертною чертойНет ничего и быть уже не может…«Из черноты подчеркнутых глубин…»
Из черноты подчеркнутых глубинМедлительно исходит блеск рояльный,И вновь кончается, совсем один,Сверканьем лакированным, печальным…Глубин своих подчеркивая хлад,Широкий блеск, стремительно сужаясь,Уходит бесконечно продолжаясь –Дорожкой черноблещущею в сад…«Ты голову откинула назад…»
Ты голову откинула назад,Как бы ослепшая перед музыкой.И стала на мгновения безликой…И шесть свечей на бабочку летят.В полночной дымке сумрачных зеркал…И долго ты глядела в позабытость…И вдруг рояль, как тайна, нераскрытыйТаинственно и тихо зазвучал…«Шестью свечами сумрак упоен…»
Шестью свечами сумрак упоенИ жирандоли хрустали дробятся…И много раз твоей рукой продленАккорд, с которым сладостно сливаться.Он будет полон нежности иной,Ты сколько бы его ни повторяла…И нотная калитка над роялемРаскрыта в сад безмолвный и ночной…ЭЛЕГИЯ ЭЛЛИЧЕСКАЯ (1940)