Элегия Хиллбилли

Дом Соргов, фактически расположенный на Мэйн-стрит, соседствует с роскошными домами, где жили богачи в пору расцвета города. Большинство из них ныне представляет унылое зрелище, часть так и вовсе поделили на тесные квартиры для бедняков. Улица, некогда бывшая гордостью Мидлтауна, сегодня превратилась в место для сборищ наркоманов и дилеров. В темное время суток по Мэйн-стрит теперь лучше не гулять.

Все эти изменения отражают новую экономическую реальность: постоянно растущую сегрегацию по месту жительства. Количество белых рабочих, проживающих в районах с высоким уровнем бедности, с каждым годом увеличивается. В 1970-е годы в условиях нищеты жили 25 % белых детей. В 2000-х этот показатель возрос до 40 %. В наши дни наверняка он еще выше. Согласно исследованиям Бруклинского института 2011 года, «по сравнению с 2000-м, в 2005–2009 годы значительно возросло количество обитателей бедных районов, представляющих собой белых коренных жителей города, имеющих среднее образование, жилье в собственности и не получающих государственных субсидий»¹². Иными словами, нищета воцарилась не только в городских трущобах, но и в прежде успешных пригородах.

Происходило это по разным причинам. Федеральная жилищная политика — от закона «О реинвестировании сообщества» Джимми Картера[13] до «общества собственников» Джорджа Буша-младшего[14] — активно поощряла покупку собственного жилья. Однако в Мидлтауне приобретение дома или квартиры сопряжено с большими социальными издержками: при снижении количества рабочих мест в определенном районе падает и стоимость жилья. Переехать в другое место вы не можете, потому что цены упали ниже среднерыночных и теперь вы должны банку больше, чем готовы предложить вам покупатели. Стоимость переезда столь высока, что многие жители вынуждены оставаться на месте. В ловушку, разумеется, попадают люди с самым низким достатком, потому что те, кому позволяют средства, предпочитают уехать при первой же возможности.

Власти и общественники пытались возродить центр города. Самый постыдный результат их усилий вы увидите, если проедете по Централ-авеню до самого конца, до набережной Майами-ривер. По каким-то непостижимым мне причинам эксперты-градостроители решили превратить это чудесное место в берег озера Мидлтаун. Амбициозный проект заключался в том, чтобы высыпать в реку несколько тонн песка в надежде, что из этого получится нечто путное. Разумеется, ничего не вышло, хотя теперь посреди реки красуется грязевой остров.

Попытки возродить Мидлтаун всегда казались мне тщетными. Люди уезжали не потому, что в городе не было модных развлечений. Это здешняя культура пришла в упадок, потому что в Мидлтауне не хватало ее потребителей.

И отчего же здесь теперь нет людей, готовых платить за развлечения? Потому что прежде всего не хватает рабочих мест. Безуспешные попытки обустроить центр города стали лишь симптомом того, что происходит с его жителями и, что куда более важно, с «Армко Кавасаки стил».

«АК стил» — это результат слияния в 1989 году «Армко стил» и «Кавасаки» — японской корпорации, которая делала маленькие мощные мотоциклы («ракетницы», как мы называли их в детстве). Однако новую компанию по старой памяти так и называют «Армко», и тому есть две причины. Во-первых, потому что, по словам Мамо, «именно Армко построила наш чертов город». Она не кривила душой — многие парки и городские сооружения и впрямь возведены на средства «Армко». Руководители корпорации занимали важные посты во многих местных организациях, что помогало финансировать школы. Еще они обеспечивали стабильной работой и достойной заработной платой тысячи местных жителей вроде моего деда.

«Армко» имела хорошую репутацию благодаря грамотно выстроенной политике. «До 1950-х годов, — как писал Чед Берри в книге “Южные мигранты, северные изгнанники”, — “большой четверке” работодателей региона Майами-Вэлли — “Проктор энд Гэмбл” в Цинциннати, “Чемпион Пейпер энд Файбер” в Гамильтоне, “Армко стил” в Мидлтауне и “Нэшнл кэш реджистер” в Дейтоне — удалось наладить стабильные трудовые отношения отчасти потому, что они <…> нанимали на работу сотрудников целыми семьями. Например, в цехах Мидлтауна работало 220 выходцев из Кентукки, причем 117 из них приехали из одного округа Вулф». Пусть к 1980-м годам трудовые отношения стали более напряженными, хорошая репутация «Армко» (и прочих предприятий тоже) сохранилась.