Электрические тела

Колин Харрисон Электрические тела

Моим родителям, которые неизменно меня поддерживали

...Пройдя чуть дальше, мы встретили женщину, которая шла пешком. Под широкополой шляпой я не видел ее лица, но что-то в ее фигуре и походке говорило о горе, ужасе, лишениях. Она держала на руках завернутого в тряпицы истощенного младенца, сжимая в пальцах ручки нескольких корзин, которые, видимо, несла в соседний дом продавать... Мы остановились и, справившись о цене, купили пару корзин. Пока мы расплачивались, она прятала лицо под полями шляпы. Не успев отойти, мы остановились снова, Эл (в ком явно пробудилось сострадание) вернулся в лагерь, чтобы купить еще корзину. Он увидел ее лицо и немного с ней поговорил. Глаза, голос, поведение ее были как у трупа, оживленного электричеством. Она была совсем юной... Бедняжка – что именно в ее судьбе объясняло этот невыразимый испуг, эти стеклянные глаза, этот тусклый голос?

...Осторожнее ступайте по голым половицам, ибо здесь на койке боль и предсмертный хрип. Я видел лейтенанта, когда его только доставили сюда... Он был в неплохом состоянии до позапрошлой ночи, когда у него началось кровотечение, которое не удавалось остановить – и которое и сейчас время от времени возобновляется. Посмотрите на ведро рядом с его постелью, почти наполненное кровью и окровавленными кусками миткаля: оно все объясняет. Бедный молодой человек борется за каждый вздох, его большие темные глаза уже остекленели, а в горле слышатся тихие всхлипы. Служитель сидит рядом с ним и не отойдет от него до конца, однако ничего нельзя сделать. Он умрет здесь через час или два... Тем временем рядом идет повседневная жизнь. Некоторые больные смеются и шутят, другие играют в шашки или карты, кто-то читает и так далее.

Из «Памятных дней» Уолта Уитмена

Глава первая

Меня зовут Джек Уитмен, и мне не следовало с ней связываться. Мне не следовало давать воли себе – своему одиночеству и влечению к ней, – когда в Корпорации творилось такое. Но я так же беспомощен перед любовью и так же жаден до власти, как и любой другой, а может, и больше других. И мне безумно не хватало секса, – конечно, это тоже сыграло свою роль. Если бы тем вечером в понедельник я задержался в офисе чуть дольше или поехал прямо домой, если бы я просто ее не встретил...

Вместо этого я поехал на такси в центр, чтобы поесть в небольшом ресторанчике на Бродвее, и за едой выпил несколько рюмок. Я смотрел, как парочки склоняются друг к другу, а когда от их близости почувствовал себя одиноким, вышел на улицу. Это было в прошлом апреле, и вечерний город словно парил в облаке цветочной пыльцы: в такие моменты замечаешь, что весна снова пришла и что ты снова ее прозевал, прозевал огороженные клумбы тюльпанов перед благополучными многоквартирными домами и острые бледные плечи женщин, выходящих на ланч. У подземки я остановился, ища взглядом такси, но машин не было, и я спустился вниз. Этот выбор изменил все.