Электрический Дракон

После того, как мы с Неро, захватив Главу, сразу же разобрались с теми, кто занимался убийством людей с целью получения их органов, налаженная десятилетиями связь Каморры с местными больницами была уничтожена. Но даже несмотря на это, у нас никогда не было целых купленных этажей в них, как у Ндрангеты. Солдат залечивали на дому, а операции проводили там же, где ранее разбирали несчастных на части, как скот.

Поэтому я не мог просто взять и отвезти Талию в ближайшую из больниц, где бы вместо того, чтобы спасать её, стали задавать вопросы и распускать слухи, которые уже в эту же ночь дошли бы до Калифорнии и отца семейства Нери.

Но у нас был Джей Ди – единственный из состава ублюдков, оставшийся в живых, который имел связи и власть на территории здравоохранения.

Будучи солдатом Каморры, Док продолжил работать в больнице и к своим годам смог дорасти до главного врача, поэтому у него вышло устроить девушку в одном из подвальных помещений, в которых раньше он отнимал жизни, а не поддерживал их.

– Твоя смена уже закончилась?

В дни, когда ему выпадали ночные дежурства, он следил за Талией, а я работал. И так по кругу мы сменяли друг друга на протяжении всего месяца.

– Когда ты в последний раз спал? – снова повторил он, не ведясь на мою попытку перевести тему.

– Вчера.

Или позавчера.

Я отвернулся от него, делая ещё одну глубокую затяжку.

– Тебе необязательно быть здесь каждый день. Я слежу за ней.

– Этого недостаточно.

Восстановление Талии проходило медленно. Не помогало и то, что она всё ещё не доверяла мне. Девушка нехотя позволяла прикасаться к ней, когда рядом не оказывалось Дока, но всякий раз, когда между нами возникал зрительный контакт, я замечал волну подозрения, глубоко бушующую в ней.

На её месте я бы вёл себя точно так же.

Поэтому делал всё – даже то, что перечёркивало мою жизнь за пределами её палаты – чтобы она поверила, что находилась в безопасности здесь со мной.

Телефон разрывался от непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. Я не забыл о своей работе, но членов моей семьи тревожил факт того, где я выполнял её.

В тот день, когда Док доложил мне о том, что девушка пришла в себя, я сорвался из Лас-Вегаса и пересёк расстояние в триста шестьдесят миль за пять часов, не тратя ни минуты на то, чтобы объясниться перед Деметрио и Арабеллой.

Они знали, что Талия была здесь.

И то, что я больше не оставлю её одну на территории, часть населения которой могла воспользоваться ей в свои целях, узнав в ней потерянную Наследницу.

Рино.

Мы не появлялись здесь в одиночку. И во всех приграничных городках тоже.

Со дня пришествия новой Главы и по сей день среди нас всё ещё были те, кто отказывались подчиняться и примыкали к сопротивлению. В большинстве своём это были ублюдки, поддерживающие режим наших отцов, и их сыновья, которые и шагу без них ступить не могли.

Они удерживали в своих руках власть, но она была ничтожна по сравнению с той, что принадлежала нам.

И единственная причина, по которой мы позволяли им дышать на нашей территории заключалась в Неро.

Он что-то задумал, а задуманное им не поддавалось обсуждению. Поэтому всё, что оставалось Деметрио и Арабелле это открыть в себе новое качество – терпение, а мне – продолжать думать холодной головой своего брата, когда я жаждал безумия.

– Осмелюсь напомнить, что ты дал мне это, – я стряхнул пепел парой ударов указательного пальца и вновь затянулся.

– Ты перестал спать и начал терять сознание посреди дня, – напомнил Джей Ди.

– Ничего не изменилось.

– Ты повзрослел, Дэниел.

Каждый раз, когда кто-то напоминал мне об этом, я хотел закатить глаза, как делал это, будучи подростком, вызывающим протест каждым своим действием.

Только Неро умел считывать моё непреодолимое желание, поэтому хватал меня за веки до того, как я тяжело и недовольно вздыхал, после чего тянул их вверх, чтобы продолжать смотреть в мои тёмно-карие зрачки.

Но если с ним всё в конце концов переводилось в шутку, Док говорил со мной строго.

Как отец с сыном.

Он многому меня научил, и я получил от него не только большую часть своих знаний, но и заботу, за которую был признателен. Однако он не верил мне, считая, что её извращённая версия со временем стала губительна для меня.

Так оно и было. И я был благодарен именно за это.

Ему было известно о произошедшем восемнадцать лет тому назад, поэтому, когда в четырнадцать я стал мучиться от кошмаров, после того, как отец нашёл для меня мою первую женщину и заставил совокупиться с ней, Док не придумал ничего лучше, как замедлить работу нейронов в моём мозгу.

Марихуана активизировала каннабиноидные рецепторы в гиппокампе и повлияла на ухудшение памяти.

Мне пришлось пожертвовать некоторыми новыми воспоминаниями, чтобы избавиться от старых. Или, как минимум, притупить их. До поры до времени.

Однако за десять лет я успел пристраститься к свободе и отсутствию снов, чтобы в один день беспричинно отказаться от привилегии.

Но Док не собирался меня слышать.