Электрическое бессмертие

Игорь торопливо набрал свой офис, услышав удивлённый голос дежурной секретарши в приёмной. До десятого мая звонки – редкость. Она связалась с банком и перенабрала через пять минут. Не только списания средств, но и попыток воспользоваться картой не зарегистрировано.

- Говорят, трубу можно засечь, если выключена, но симка и аккумулятор на месте. Слухи?

Милиционер с сомнением качнул головой.

- Не знаю. Если и есть такая аппаратура, то у гэбистов. Не наша епархия.

- Тёзка, можешь доложить начальству, чтобы возбудили уголовное дело?

- Доложить могу. Нифига не будет. Негорелое – на территории Дзержинского района. Я заявление принял, потому что перед пропажей ваш Олег регистрировался в гостинице. Теперь перешлю материалы дзержинцам.

- Твою мать… Какого чёрта я сюда попёрся?!

- Сержант на станции подсуетился, посоветовал в Узду, насколько помню ваш рассказ. Избавил на время дзержинский отдел от забот, я за них ишачил, обзванивал труповозов. Глядишь, материал бы и застрял здесь, - увидев, что Наркевич совершенно не разделяет радости по поводу бюрократических особенностей милицейской службы, лейтенант совестливо добавил: - Я вам пять тысяч верну. Вторую потратил на звонки.

- Оставь себе. Так, больше терять времени не смогу. Быстрее перекидывай документы в Дзержинск. А я сам попытаюсь.

- Вы даже не знаете мотивов Войцеховича.

- Узнаю. Вот так просто завалюсь к нему, возьму за жабры и спрошу.

- Осторожнее с ним, - обронил лейтенант.

Игорь вернулся в гостиницу, забрал вещи из номера. Когда отдавал ключи на ресепшене, которому больше подходит советское название «стойка администратора», очередная барышня стрельнула глазками по руке, засекла отсутствие обручального кольца. Тут же перевела артиллерийский огонь на обладателя пустого безымянного пальца. Да, в городке с населением в несколько тысяч душ наилучший выход для молодой девицы – приклеиться к обеспеченному неженатому постояльцу.

Выстрелы прошли мимо, не до амуров. Где паскудник Олег? Вляпался как идиот. И что теперь думать? Брат, единственный по-настоящему близкий человек на этом свете, неизвестно где, неизвестно – что с ним. Нет сведений о смерти – теоретически жив. А на самом деле? Олежки – нет! Ему не позвонить, не обнять, не дать по морде за глупую самонадеянность и странные игры с белорусскими приблатнёнными бизнесменами. Вообще нет… Или вдруг объявится? С каждым днём шансы всё меньше. Надежда постепенно умирает, ей на смену приходят отчаяние и желание определённости. Пусть самой скверной и горькой, но – определённости. И всё равно пульсирует главная мысль – только бы он ещё оставался в живых!

Игорь подхватил сумку, рассеянно мазнул глазами по гостиничной диве. Тёлок – целые стада, брат один. Поэтому нельзя раскисать, иначе шансы спасти мелкого окончательно растают. Если они ещё есть.

Наркевич решительно шагнул к машине. Солидно завёлся пятилитровый мотор. Чёрный пыльный внедорожник рванул в сторону автострады Москва-Брест, чтобы взять курс на Барановичи, не взирая на ограничения скорости и новые встречи с ДАI. Решимость хозяина словно передалась «Тойоте».

В Барановичах машина с российскими номерными знаками пересекла железнодорожный мост. Игорь повернул направо к парку, выехал в центр, оттуда навигатор повёл на противоположную от трассы окраину, в район коттеджей. Увидев ряды домиков, обвешанных спутниковыми антеннами и белыми коробками сплит-систем, московский пришелец догадался, что перед ним барановичский вариант Рублёвки.

Фирма олигарха Войцеховича заняла, как и полагается, самый здоровенный дом. По крайней мере, Интернет говорит, что здесь она зарегистрирована. Кстати – и самый безвкусный.

Внедорожник в неторопливом темпе проследовал по улице, выкатился на пустырь. Вряд ли из офиса обратили внимание на смартфон у водительского стекла. Игорь выключил видеосъёмку и просмотрелзапись на смартфоне, останавливая на отдельных кадрах и раздвигая пальцами увеличение.

И так. Между архитектурным монстром и сравнительно человеческим соседним домом забора нет. Напрашивается, что в одном из них местный воротила работает, в другом изволит проживать. Белого «Лексуса» не заметно, что снижает вероятность встречи с любителями шашлыка на исторических развалинах. Но не исключает. А вот «Бугатти-Вейрон» наверняка хозяйский. Не та машинка, чтоб небрежно бросить брелок кому-то из челяди с приказом: эй, прокатись в Над-Нёман, узнай – чо за дела в натуре. На тех ухабах спорткар развалится.

Прикинув план действий, а также варианты «Бэ», «Цэ» по обстоятельствам, Игорь набрал номер офиса и скормил секретарше нехитрую легенду. Затем достал одежду приличнее вместо спортивного костюма. Приняв дресс-кодовый вид, вскрыл тайничок и задумался.

В неприметном углублении ждут своего часа специальные инструменты, не для ремонта машины, а для запугивания и умерщвления двуногой дичи. «Беретта» с российскими корочками, в Беларуси всё равно нелегальная. Рядом - «Вальтер» со спиленными номерами, память о разборках в недобрые девяностые, и одноразовый китайский пугач.