Электрическое тело (ЛП)

− Перенос, − говорит Джек. Он ждет, пока я посмотрю ему в глаза. − Эта лаборатория называется «передача грез». — Это что-то да значит. И охранники упомянули о каком-то переводе.

− Ничего страшного, − говорю я, направляясь к двери.

Джек тянется ко мне, но я бочком отодвигаюсь. − Ты знаешь, что такое передача грез? − спрашивает он, заглядывая мне в глаза. − Знаешь, почему эти два кресла связаны между собой? Никогда такого не видел.

Я вздыхаю.

− Да. Ты просто не знал этого. Кресла в Грезах соединены.

Джек нахмурил брови. − Кресла? − переспрашивает он. − Их больше одного?

Я киваю. — Там была вторая камера. И эти кресла соединяются между собой.

− И для чего это все? − когда я не отвечаю, он снова настойчиво требует ответа.

− У мамы была теория, − сдаюсь я. − Что люди могут делиться, входить в чужие грезы.

Джек фыркает. − Это невозможно. Ты не можешь просто войти в чужой разум.

Я молчу.

− Ведь так? Элла? − он смотрит на меня. − Ты… ты можешь? — произносит он медленно, не веря своим ушам. − Ты можешь проникать в чужие мысли? Это и есть перенос?

Я смотрю вниз. Нет причин стыдиться этого, но я стыжусь. − Именно поэтому я знала, что сказать представителю Белл.

− Ты была в его уме? − Джек выплевывает эти слова с отвращением и ужасом.

Киваю.

− Я называю это видением. Это не значит, что я вламываюсь в чужие головы; если человек погружен в грезы, я могу подсоединить себя к его креслу и войти в сознание.

− Человек понимает, что ты там? − спрашивает Джек, и прежде чем я успеваю ответить, я вижу ужас в его глазах. Он смотрит на меня с отвращением. − Ты была в моих мечтах, не так ли? Когда подключала меня раньше. Ты сказала, что можешь узнать, говорю ли я правду о том, что знаю тебя. Ты влезла в мой разум и копалась в моих воспоминаниях! − в его голосе обвинение, будто я сделала что-то ужасное.

Так и есть.

− Что ты видела? − спрашивает он неожиданно глухим голосом. — Когда шпионила за моим мозгом, что ты видела?

− Воспоминания, − просто отвечаю я. — У меня нет воспоминаний о нас, потому что кто-то вошел в мой разум и стер все воспоминания.

− Кто? − требует Джек.

− Понятия не имею. Или же… или же я просто машина с недостающими битами, стертой информацией.

Джек проводит пальцами по волосам, его голубые глаза блестят. Он начинает вышагивать. − Я ничего не понимаю. Это… это невозможно.

− Ты сам знаешь, что это не так.

− Кто-нибудь еще может это делать?

− Я даже не знала, что в лабораториях университета есть кресло для грез. Может, они догадались, как это делается…

Может быть, именно это и случилось с моими воспоминаниями о Джеке.

Он снова начинает расхаживать по комнате. − Но эта лаборатория… на двери написано «передача грез», а не «влезу в твою голову, поиграюсь с воспоминаниями».

Я вздрагиваю.

− Передача подразумевает перемещение чего-то из одного места в другое, а не просто временное наблюдение, − продолжает Джек.

И тут я вспоминаю, что он ученый, как и мой отец, Джек достаточно умный.

Он замирает, и я вижу прозрение в его глазах. Его взгляд метнулся к стене морга.

− Что? − спрашиваю я.

Джек шагает к двери. − Эти мозги в чане − в другой лаборатории. Твой отец. Ты не можешь заставить мозг думать сам за себя, − его слова сливаются воедино, сбивая с толку. Увидев, что я не улавливаю ход его мыслей, он распахивает маленькую дверцу, за которой мы прятались, и смотрит в холодную бездну.

− Твой отец перепробовал все, что мог, чтобы создать мозг андроида, способный думать самостоятельно. Но это не сработало, − Джек захлопывает дверь и пробегает пальцами по этикетке с именем моей матери. − Он много лет работал над созданием настоящего мозга для андроида — мозг с винтиками, который думает самостоятельно. Но не смог − потому что это невозможно.

Я осматриваю соседние дверцы и впервые читаю надписи на каждой из них. Дверь, за которой мы прятались, была подписана: «Шепард, Роза, верс. 12». Над ней «Шепард, Роза, верс. 11». Далее «Шепард, Роза, верс. 10». На колонн рядом написано: «Шепард, Роза, верс. 1 весь путь до Шепард, Роза, Верс. 9».

− «Верс.» значит — версия, − медленно произношу я. Я не понимаю значения слов, которые говорю.

Джек открывает 11-ю дверь.

На металлической плите лежит идеальная копия моей матери. Неподвижная, будто спит, но в ней нет жизни. Она похожа на манекен.

Я протягиваю руку к двери с табличкой «Шепард, Роза, верс. 1». Тело принадлежит моей маме. Как и другие, оно заморожено, плоть твердая и неживая. Я касаюсь ее волос − они хрупкие и крошатся в руках, плоть тверда как лед, а руки сложены на животе. Я оглядываюсь на мертвую копию мамы, лежащую на стуле. Внутри этого трупа было что-то, частичка мамы — но не более. Всего лишь одна из многих версий. Что бы это ни была за наука, но она вырывает душу из человека и помещает ее в гибрид человека и машины. Клон-киборг с человеческой душой.

Я смотрю на свои руки, где пряди волос моей матери прилипают к кончикам моих пальцев. − А эта первая версия… Думаешь, это моя настоящая мать?

Джек не отвечает.

Я смотрю на замерзшее тело.