Электрическое тело

Мы сердито смотрим друг на друга. Мы так редко спорим. С тех пор, как папа умер, а у Акилы начался служебный год на лунной базе, остались только я и Мисс Уайт, противостоящие окружающему миру.

Мисс Уайт вздыхает и опирается о колени. — Я пришла сюда не для того, чтобы ссориться, — говорит она. — Я пришла потому, что там кое-кто ждёт тебя.

На один единственный миг мой разум возвращается к тому парню, которого я встретила в роще памяти. Он отследил меня до самого дома? Его светло-голубые глаза запечатлились в моей памяти, обжигая мой разум.

— Ты готова? — спрашивает мисс Уайт, направляясь к двери.

Глава 11

Я вскоре понимаю, что с кем бы я не встречалась, он всегда будет ждать меня в другом месте. Мисс Уайт убеждает меня, что мама может остаться одна с сиделкой андроидом, и садится вместе со мной в такси. Пока мы со свистом проносимся по Центральным Садам, я пытаюсь выпытать из неё информацию, но Мисс Уайт лишь криво улыбается.

Едем мы недолго. Авто-Такси останавливается у ограждения перед Триумфальными Башнями, главным зданием на другом конце Центральных Садов.

Я бросаю взгляд на Мисс Уайт, но она по-прежнему не отвечает мне. Мой живот нервно скручивается.

Изначально, при постройке Новой Венеции, Триумфальные Башни должны были символизировать единое государство — Объединённые Страны — возродившееся из пепла войны, словно феникс. Теперь они ещё больше напоминают пламя, когда верхушку каждой из пяти башен обрамили новым, современным стеклом. Солнцезащитное

стекло блестит, будто кристальный янтарь, излучая слабое мерцание, заметное даже при ярком свете дня. Ночью башни разливают свет тёплых сумерек почти по всему городу так, что здесь никогда не бывает полной темноты. Огромный сине-белый флаг, символизирующий ОС, шумно колыхается позади красивого мраморного фонтана на площади, протянувшейся между башнями и Центральными Садами.

Мисс Уайт расправляет её бледный, льняной пиджак и ведёт меня по площади, заполненной туристами, уличными андроидами, пытающимися продать нам соблазнительную еду, и продавцами, раздающими туристические программки. Изобилие языков проносится по воздуху, слова, которые я не понимаю, сливаются со знакомыми. Наноботы в моих ушах пытаются перевести различные языки, но это полная неразбериха, лишь отрывки и части того, что говорят окружающие, по большей части восторг о пребывании на самой высокой башне в мире, с которой можно увидеть и Европу, и Африку.

Мисс Уайт проводит меня мимо фонтана и толпы, по направлению к менее привлекательному входу. Она быстро показывает её наруч одному из охранников и нас тотчас пропускают в центральную башню и в лифт, который поднимает нас всё выше и выше. Моё сердце колотится, пока мы поднимаемся; уверена, выгляжу я ужасно нелепо. Позади меня, Мисс Уайт выглядит идеально, её белокурое волосы гладкие, её юбка-карандаш выпрямлена.

— Не переживай, — уверяет Мисс Уайт, широко улыбаясь, заметив моё беспокойство.

Дверцы лифта плавно открываются на одном из верхних этажей башни. Я иду прямо за Мисс Уайт, изучая каждую деталь.

Большинство внешних стен полностью покрыты стеклом, едва отражая мир снаружи. Мост Новая Венеция простилается почти на десять километров в длину и ширину, он заполнен небоскрёбами, городскими улицами и зданиями, но это по-прежнему мост. Из сада на крышу у моей квартиры открывается прекрасный вид на Центральные Сады и Триумфальные Башни, но мне редко удаётся уловить отблески моря — слишком много зданий. Но здесь, над вершиной самой высокой башни города, я вижу чёткие очертания границы города, и блестящие гребни волн, катящиеся по Средиземному морю. Я провожу взглядом по городской границе. Мне хорошо видно место, где мост соединяется с островом Мальта, где гладкие черты цивилизации сталкиваются с разбитыми, скалистыми окраинами дикой местности.

— Элла? — окликает меня Мисс Уайт, и я бегу вперёд, чтобы нагнать её. Перед ней возвышаются широкие, богато украшенные двойные двери. Когда я останавливаюсь позади неё, двери со скрипом отворяются.

По другую сторону стоит женщина, и у меня перехватывает дыхание.

— Чёрт возьми, не может быть, — говорю я, после чего захлопываю себе рот рукой.

Женщина улыбается.

— Приятно с тобой познакомится, — говорит она.

Я, заикаясь, бросаю ей что-что в ответ, продолжая удивлённо на неё смотреть. Это же самая знаменитая женщина в мире. Премьер Министр Хуа Янг на втором году её десятилетнего срока и, в то время как все считают её жестокой, сейчас на её розовых губах-лепестках сияет добрая улыбка, а я осознаю, что не могу отвести от неё глаз. Она была ПМ всю мою жизнь, но благоговейный страх перед ней оказывает на меня ещё большее внимание, чем её слава. Прежде чем стать ПМ она была Военным Министром, и она приложила больше усилий, чем кто-либо другой, чтобы закончить Гражданскую Войну.

Она просто-напросто герой нового мира.