ВК-7.
Внимательно наблюдая за самим собой, нетрудно убедиться, что мы в основном мыслим словами. Стоит вам подумать: «Я иду в школу», — и где-то в глубине слышатся слова: «Я и-ду в шко-лу». Английский мальчик о том же самом подумает так: «Ай гоу ту тзэ скул»; немецкий мальчик: «Их гее ин ди шуле»; вьетнамский: «Той ди хап».
Каждый человек думает словами, думает на том языке, на котором говорит. И не случайно преподаватели иностранных языков считают, что вы только тогда по-настоящему изучили язык, когда начали мыслить на нём так же, как и на своём родном. А физиологи установили, что человек решает житейские задачи, просто недоступные животным, и решает их только потому, что у него, у человека, есть разговорный язык, на котором он мыслит.
ВК-8.
Итак, человек мыслит словами. Но вот шахматист, автоматически сделав несколько первых ходов, задумывается над сложной позицией. Неужели же и он в это время слышит слова: «Если я на-па-ду ко-нём на его сло-на, то он пой-дёт на по-ле цэ-че-ты-ре и, заб-рав мо-ю пеш-ку, по-па-дёт под у-дар мое-го фер-зя и тог-да…»?
Нет, конечно же, шахматист не думает звучащими словами разговорного языка. Он думает совсем на другом языке, на специфическом языке шахмат, оперирует в своём сознании готовыми образами фигур, без всяких слов двигает в уме эти фигуры с одной клетки на другую, думает на языке, где вместо слов — фигуры, позиции, ходы, комбинации. Точно так же, как механик, всматриваясь в сложную машину, мыслит на своём языке, «слова» которого — это образы конкретных деталей, их типичные взаимодействия, скажем, зацепление шестерён или сжатие пружины. И математик, читая свои математические тексты, тоже в основном обходится без разговорного языка, мыслит математическими символами и действиями, а композитор — мелодиями, аккордами, ритмами.
Нас окружает огромный мир, мир вещей и явлений. И наша вычислительная машина, наш мозг, по мере того как мы познаём этот мир, строит его модель, его упрощённое описание. Оно состоит из записанных; в памяти слов, картин, элементов их взаимосвязи.