Электрик

– Не знаете? – удивился старик. – А я вам скажу, что с ними. Колтун, решив помассировать свою манду, не рассчитала силу вибрационных волн…

Маша даже привстала. Одноклассники сидели и внимательно слушали учителя, будто он говорил о законах Ома.

– В общем, Колтун защекотала себя до смерти, – старик хохотнул, и снова из-за портфеля выглянула голова лысого мужчины.

– Курагину сейчас, – старик посмотрел на наручные часы, – некогда. Он, пожалуй, задержится на обед. Кштати, – из-за стола встал высокий лысый мужчина и с улыбкой посмотрел на Машу, – Севченко и Штрельцова, шкоро васа очередь отвечать…

Маша вскочила из-за парты. Никто даже и не заметил перемен, произошедших с их милым Мегавольтом.

– Наса Маса красэ вшех. Не правда ли, Штрельцова? – Лысый мужчина подошел к парте Маши и присел на край. – Стрельцова, ты готова умереть? Готова, Маша?

Мария мотнула головой и очнулась. Перед ней стоял Павел Алексеевич, более известный под именем Мегавольт. Добродушный старик посмотрел на девушку, приподняв брови, из-за чего его лоб напомнил Маше соседского шарпея.

– Мария, вы сегодня не готовы?

«Нет, я не готова умирать! – хотела закричать Маша. – Не готова! Ни сегодня! Ни завтра! Никогда!»

Хотела, но сдержалась. Раз мерзкий бритоголовый исчез, значит, и вопрос может быть совсем о другом. Например, о невыученном уроке.

– Маша… – начал преподаватель.

– Нет, – поспешила ответить девушка. – Я не… Извините. Можно выйти?

Лоб учителя снова стал шарпейским.

– Господа хорошие, урок только начался, а вы уже куда-то хотите…

После слова куда-то класс ожил. Кто-то захихикал, кто-то зашептался.

– Ну-с, Мария Стрельцова, что мне прикажете с вами делать?

Маша пожала плечами и застенчиво опустила глаза.

– Ладно, идите. Я отпускаю вас только для того

чтобы убить тебя потом

чтобы с вами не случился конфуз во время ответа у доски.

Класс снова загудел, а Маша схватила с парты учебник и сумку и выбежала из кабинета.

«Если я сейчас не увижусь с ребятами, тогда случится конфуз… К чертям конфуз! Тогда случится истерика. Нормальная такая истерика, срыв, слет с катушек».

* * *

Юрка соображал, о чем ему говорит Пашка. Положив трубку, он еще долго сидел на диване и смотрел в черный экран телевизора. Говорящая голова – это здорово. Клево, черт возьми. Юру так и подмывало спросить друга, что он курит. Но голос Пашки не дал Кулешову поглумиться над его бедой. Или все-таки наркотический бред? Вообще-то за Курагой такого не водилось. Нет, он мог, конечно, раскурить косячок по кругу, но… Основным снятием стресса был «Ягуар» или «Хуч», а от них только завеселеть можно, то есть до картинок дело не доходило ни разу.

Черт знает что. Стас, Серега, да еще и отец Пашки. Точно. У Кураги винтики за ролики заехали из-за всех этих смертей, вот и несет всякую чушь. Со всей этой херней Юрка и о школе совсем забыл. Выпускной класс – это вам не хухры-мухры. ЕГЭ и всякая чушь, с ним связанная. И то это всего лишь полдела. Потом поступление в какой-нибудь вуз. А Юрка ни сном ни духом, в какой. Мать хотела, чтоб ее сынок поступил в мед, а батя – в политех. Только Юрка знал, что ни в одно из этих учебных заведений его и за уши не затянешь. Он хотел двух вещей: не учиться и не идти в армию. К сожалению, два этих скромных желания практически не уживались вместе. В моменты, когда до него доходила эта прописная истина, он думал: уж лучше армия, чем исполнение нереализованных планов предков.

Все, ладно, надо завязывать. Завтра в школу, а сегодня надо навестить Пашку и Ольгу. Необязательно в этом же порядке. Сначала к Оле. Тем более что она как-то намекала на возобновление отношений. Намекала? Да она прямо тебе сказала, что хочет тебя. Вот эти нереализованные планы Юрка и собирался реализовать в ближайшие часы. Лысая голова в микроволновке и обкуренный Курагин вылетели из головы, но ненадолго.

Он принял душ, побрился (это он проделывал с особым трепетом, вкладывая в этот процесс всю душу – из его одноклассников мало кто мог похвастаться тем, что бреется хотя бы раз в неделю) и приступил к подбору гардероба. Тут не было того трепета, как при вазюканье по раскрасневшимся щекам электробритвой, но это могло занять какой-то отрезок времени. Какой именно, знал только отец. Чем, собственно, и не преминул поделиться со своим отпрыском.

– На облачение в штаны у тебя уходит чертова уйма времени. Обычные долбаные штаны! – кричал отец. – Ты что, их через голову надеваешь?

Ну как этому человеку объяснить, что время тратится не на одевание, а на выбор расцветки, фасона. Под эти кроссовки – джинсы, под эти – только спортивный костюм, а вот под туфли с острыми носами – брюки-дудочки.

– Что может быть проще? Две ноги – две дырки в штанах. Ты знаешь, я даже подозреваю, что Бог создал брюки, когда хорошенько пересчитал все ноги у человека.