Электрик

Это давалось с таким трудом, что Володя подумывал бросить эту затею и отпустить машину. Черт! Ну не придурок, а? Ее ведь можно завести и двигаясь задом. Но он решил не рисковать и протолкнуть «Волгу» еще на пару метров. Когда руки онемели от перенапряжения, Володя запрыгнул на сиденье. Машина замерла. Тутуев даже подумал, что диски ручного тормоза замерзли. (Ты ж ее толкал, придурок!) Но через мгновение груда металла на колесах медленно начала разгон. Вова схватился за рычаг коробки передач. Тут теперь главное – попасть в точку. Надо включить заднюю скорость в нужный момент. И Вова очень надеялся, что поймет, когда этот момент настанет.

* * *

Игорь никак не мог прийти в себя. Возбуждение не прошло, но откуда оно появилось, было стерто из памяти навсегда.

– Игорек, ты чего здесь застрял? – Пришвин выглядел обеспокоенным. – С тобой все нормально?

Игорь встряхнулся и посмотрел на друга.

– Ты будто мертвяка увидел.

– Да, наверное, – произнес Савельев, едва разлепив губы.

– Я тут это… подумал. – Пришвин присел рядом. – Ты видел глаза Колтуна?

Игорь не совсем понимал, о чем говорит друг, и поэтому растерянно посмотрел на него.

– Они не похожи на зрячие. Ну, понимаешь, у них вид, будто они мертвые. Как если б мы сейчас с тобой заглянули в глаза Курагину и ни черта, кроме собственного отражения в мутных зрачках, не увидели.

Игорь вспомнил пляшущие огоньки от светильников в холодных глазах Димы.

– И что?

– Да то! С такими глазами не то что не видят, с такими глазами не живут.

– Ты хочешь сказать, что Колтун мертв? – Игорь понимал, что спрашивает глупость, но ему не терпелось выяснить, что Косте нужно от него.

– Ну, может, и не мертв, но мне кажется, что в нем до сих пор сидит то самое дерьмо, которое убило Курагина.

– Идем, – сказал Савельев, встал и пошел к двери.

Костя подскочил и пошел за ним.

Они вошли в комнату и осмотрели подростков. Оля сидела на коленях у Юрки, Маша рассматривала собственные руки, а Дима развалился в кресле. Игорь еще раз посмотрел на Олю. Округлые ягодицы всплыли перед глазами.

– А ну-ка встала с него! – приказал он.

– Эй, дядя, ты чего? – возмутился Юрка.

– Я сказал: встала! – Игорь подошел к парочке, схватил девушку за локоть и силой стянул ее с приятеля. – А теперь послушайте меня внимательно. Вы находитесь в МОЕМ доме. Здесь не сидят на коленях, не целуются и тем более не трахаются. Находиться всем вместе и в этой комнате. Все понятно?!

Подростки закивали. Колтун улыбался, но кивал.

– Дима, – обратился к нему Игорь, – иди сюда.

Парень встал и ехидно заметил:

– Вы же сказали, что здесь не трахаются.

Оля с Юрой хохотнули, только Маша осталась серьезной.

– Да, и еще одно, – произнес Савельев. – В моем доме больше не шутят.

Они вошли в спальню втроем. Костя прикрыл за собой дверь, а Игорь усадил Диму на стул. И, придавив его к сиденью, произнес:

– Это для твоей же безопасности.

Пришвин взял руки Колтуна, заломил их за спину и смотал запястья скотчем. Потом поставил каждую ногу напротив ножки стула и примотал их по отдельности.

– Господа полицейские, – обратился к ним Дима, – а вы уверены, что это законно? – Пацан усмехнулся так, что у взрослых мужчин мурашки побежали по коже.

– Так будет лучше, – ответил Савельев и обмотал вокруг туловища Колтуна и спинки стула остатки скотча.

Они посмотрели на подростка. Он не сопротивлялся, когда его привязывали, и вряд ли захочет привлечь к себе внимание, когда они уйдут. Да и кто его услышит? Поэтому заклеивать рот не имело смысла. Разве что для того, чтобы скрыть эту мерзкую ухмылку. Игорь обмотал бы его всего, как мумию. Взгляд мертвых глаз прожигал насквозь.

Савельев и Пришвин вышли из комнаты. Костя взял Игоря под локоть, перед тем как им войти в гостиную.

– Тебе не кажется, что это похоже на незаконное насильственное удержание?

– А труп на террасе? Не похоже ли это на убийство в извращенной форме?

– Да, наверно. Мне кажется, мы так вляпались…

– Просто вспомни его глаза, – сказал Савельев и вошел в большую комнату.

Глава 13

Володя остановил машину в пятидесяти метрах от дома. Теперь он молил Бога или того, кто все эти дни оберегал его, чтобы «Волга» не заглохла, пока он будет вытаскивать генератор. Паровоз вышел, прикрыл дверь и пошел к калитке. Все тело ныло. Возможно, от почти суточного ковыряния в проводах, а может, от непосильной ноши в виде ржавого корыта на колесах, которое он толкал в гору. В последние два дня он работал на износ. Но знал: ему воздастся с лихвой.