Электрик

– История как история! – огрызнулся Фролов. – Собаке собачья смерть. Ему воздалось по его заслугам.

– Нет. Я о теперешней чехарде, переселении душ и всякой нечисти. Неплохой сюжетец для фильма ужасов. Надо обдумать…

– Тут надо сначала как-то поймать этот сгусток гнили и выжить при этом, а потом уже думать о фильмах. – Игорь встал и прошелся по комнате. Сумерки сгущались, и поэтому от происходящего Савельеву было как-то не по себе. – И все-таки, почему те люди решили вершить правосудие?

– Этот подонок «коснулся» своими деяниями каждого третьего в городе. – Александр Фролов посмотрел на племянника. Даже недостаток света не смог скрыть печали в глазах дядьки. – Игорь, ты знаешь, как погиб твой отец? Я думаю, что нет. Его убило током. Какой-то подонок включил рубильник, когда твой отец подключал сварочный аппарат.

– Ты хочешь сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Я говорю как было. С ним в одной бригаде работал Александр Мансуров. Его причастность к этому делу доказать так и не удалось. Только спустя несколько лет, когда поймали эту мразь, Электрик признался в стольких эпизодах, которые даже и не рассматривали как убийство. Так, участившиеся несчастные случаи. Эта паскуда убила более ста человек, но смогли доказать только тридцать. Среди недоказанных и твой отец, и…

– Мама? – всполошился Игорь.

– Да. – Несмотря на то что голос Фролова был спокоен, Савельев понял, что дядька плачет. – Смерть моей сестрички, моей Любоньки – дело рук этой твари. И плевать я хотел, что именно эти эпизоды не доказаны. У меня вот где доказательства. – Инвалид ткнул пальцем себе в лоб. – И то, что тюремный караул сотворил с ним такое, было лишь заслуженным наказанием. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что меня не было в тот момент, когда подыхала эта мразь.

Молчание душило. Все понимали, что нет слов, которыми безболезненно можно было бы разбавить эту давящую тишину.

– Но теперешнее его состояние ни в какие рамки… – почти шепотом проговорил Костя.

– Как это произошло? – скорее сам у себя спросил Игорь.

– О чем ты? – не понял Фролов.

– Как он оказался в нашем мире?

– Ну, тут, как говорится, нет ничего проще. Обычный спиритический сеанс.

– То есть кто-то намеренно вызвал дух Электрика?

– Необязательно. Они могли вызывать… да хоть Чехова с Пушкиным.

– Ну а каким же?..

– Ну, племяш, ты даешь! Спиритический сеанс – это тебе не по «Скайпу» с друзьями разговаривать. Здесь дело в том, что зови они хоть Толстого, хоть соседа, умершего в прошлую пятницу, да хоть черта лысого, – придет тот, кто свободен, кто пролетал мимо. Сейчас святки, в каждом доме гадают и кого-нибудь вызывают. А эта падаль кружила поблизости и ждала…

– Вот теперь стоп, дядька, – остановил Фролова Игорь. – Когда Мансурова казнили?

– На святки…

– Год, – потребовал Савельев.

– В начале 2001 года.

– Чушь, – подытожил Игорь.

– Поясни, – попросил Фролов.

– Непонятно, что ему мешало вернуться в любое другое время?

– В каком смысле? – теперь недоумевал Пришвин.

– За десять лет в нашем городе впервые вызвали духа? Или он ждал чего-то определенного?

Снова тишина.

– Я думаю, скорее второе, – произнес Фролов. – Его вызвали… случайно… те, кого он вскоре убьет.

– Еще раз, что-то я туго соображаю.

– Он вернулся, чтобы отомстить тем, кто виноват в его смерти.

– То есть трети жителей округа?

Фролов кивнул.

– Будет много вспышек…

Глава 7

Когда в дверь постучали, Света еще спала. Она потянулась и начала снова дремать, но удары и трель звонка вырвали ее из сна.

«Да что там за придурок?!»

– Димка, болван, открой дверь! – крикнула Света и закрыла подушкой уши. Но звонок проникал через перьевую набивку и раздражал все больше с каждым нажатием на кнопку придурком, притаившимся за дверью.

Света раздраженно откинула одеяло и встала с постели. Кто бы ни был за этой долбаной дверью, ему не поздоровится. Но когда она увидела, кто перед ней, Света забыла о мести за прерванный сон. На нее смотрел красивый парень лет двадцати. Две симпатичные ямочки появились на щеках, когда молодой человек улыбнулся.

– Привет, – произнес он, и Светка почти влюбилась. Ей вдруг захотелось, чтобы этот голос шептал нежные слова. Света даже почувствовала теплое дыхание на собственной шее. По ее телу пробежали мурашки, соски затвердели, и она выдохнула:

– Привет.

Она возбудилась, даже не зная имени улыбчивого парня. И это ей нравилось.

– Ты Римма Колтун?

Возбуждение прошло, но не исчезло бесследно.

– Нет.

– А кто ты?

– Я – Света Колтун.

– А я – Эдик. Слушай, Света, тут, похоже, твоя… – парень сделал паузу.

– Мама, – подсказала Света.

– Точно, мама, – снова улыбка. – А я и думаю, зачем такой красавице массажер.

– Какой массажер?

– А хрен его знает. Я еще в их товарах не разобрался. – Эдик показал на коробку у ног. – Я мог бы отдать его тебе.

«Да перестань ты улыбаться!» – подумала Света.

– Почему бы и нет, – пожала она плечами.

– Только распишись здесь, и все. Товар уже оплачен.

Света чиркнула в каком-то бланке и как можно обворожительней улыбнулась. Это должно было сработать.

– А здесь, пожалуйста, – Эдик достал из папки лист бумаги, – напиши свой телефончик.