Электрик

– Послушай, я тебе говорю! – Пашка схватил Димку за плечи и встряхнул. Курагин был выше и сильнее Колтуна, но никогда до этого не применял силу. Сейчас это помогло, и он, воспользовавшись замешательством друга, рассказал. Он рассказал ему все. И о запеченной голове в микроволновке, и о шепоте, и о человеке в комнате, и даже о том, что он, чемпион города по боксу, обоссался.

– Ты веришь мне? – спросил Пашка. Пока он рассказывал, они снова вошли во двор, а затем и за дом, к сараям. – В это трудно поверить, но… Ты же знаешь, я наркоту не принимаю.

– Вообще, конечно, это все странно. Смерть твоего отца, Серега, Стас, теперь Светка… Ах да, еще эти две… С Паровозом. Я даже видел, как эта Сонька или Тонька… Неважно. Одну же Паровоз порешил. А вторая… Ты знаешь, после вчерашнего я думаю, что и та, с Паровозом, могла сама себя…

– А что со второй-то?

Кусок скальпа упал к ногам Димки, когда он поднимался по железной лестнице к Кулешову. Колтун подумал, что Юра и рыженькая решили подшутить над ним и сбросили с верхней площадки рыжий парик, вымазанный кетчупом. Вспышку в пляшущих огнях он не заметил и шел наверх, поигрывая бутафорским скальпом. На какое-то время наступила темнота и тишина. Дима замер, соображая, что могло случиться. Но через долю секунды свет включился. Дима глянул вниз. Все смотрели куда-то мимо него. Он оглянулся; там, среди кетчупа, стоял Юрка.

– Это ваше? – спросил Дима и протянул Юрке скальп.

Кулешов схватил рыжие волосы и бросил куда-то вниз.

– Побежали отсюда.

Дима почувствовал легкую дрожь, когда приятель взял его за руку, но она тут же прошла. Они пробежали сквозь толпу, образовавшуюся на верхней площадке. Несмотря на то что она могла разместить от силы человек десять, на площадке собралось намного больше.

– Что случилось? – спросил Колтун у Юрки, когда они оказались на улице.

– Возмездие, – произнес Кулешов и хищно оскалился.

– Возмездие! – Улыбка пятнадцатилетнего юноши мало походила на человеческую.

– Может, она тоже видела лысого? – с надеждой спросил Паша.

– Она многих повидала, – сказал Дима, продолжая улыбаться, как полоумный.

– Да я не об этом.

– Шучка не захочет – кобель не вшкочит, – произнес Дима и взял в руку лом, стоявший у стены сарая.

* * *

Стало совсем темно. Костя отбросил окурок (уже третий за последние десять минут) и достал новую сигарету. Что происходит с этими детьми? Один ссытся от страха, другая лезет на мужика старше себя почти в два раза.

– А ты чего здесь? – Игорь держал в руках бутылку подсолнечного масла.

– Да вот, покурить вышел.

– Еле нашел. – Савельев показал бутылку.

– Ты ж вроде за свечами пошел. – Пришвин отбросил сигарету. Курить уже совсем не хотелось, да и нервы вроде успокоил.

– В наш цифровой век, оказывается, свечи уже никому не нужны.

– А это что ты жарить собрался?

– Это мы сейчас что-то типа лампадок наделаем. Дом, конечно, закоптим, но светло будет до утра.

– Ладно, пошли. – Костя встал с лавки и пошел к дому.

Когда мужчины вошли, девушки сидели, обнявшись, на диване, а Кулешов лежал на полу у печи. Свет падал через окно с улицы, поэтому в комнате было достаточно светло.

– Да что здесь, черт возьми, произошло? – вопрос был адресован Пришвину.

– А я почем знаю? Я же тебе сказал, я вышел покурить.

– Он хотел задушить Олю, – сказала Стрельцова.

– Очень хорошо, а где эти двое? – Игорь повернулся к Косте.

– Я сейчас их приведу, – сказал Пришвин и вышел на улицу.

Игорь поставил бутылку на стол и подошел к Юрке. Пощупал пульс, удовлетворенно кивнул и встал.

– Я его убила? – сквозь слезы спросила Шевченко.

– Он в отключке, – ответил Савельев, а потом вдруг спросил: – За что он тебя?

Девушка молчала. Игорь знал, за что, просто хотел услышать это от нее. За нее ответила Стрельцова:

– Он приревновал ее к Косте.