Электрик

Паровоз вытащил электростанцию. Кстати сказать, она стала легче, что ли. Вова очень надеялся, что, пока он ее кантовал по заснеженному огороду, от нее ничего не отвалилось и не осталось там, в снегу. Нет. Он бы заметил. У щитовой генератор пришлось опустить на пол. Гребаная коробка не проходила в узкий дверной проем. Не хотелось бы вот так закончить начатое. Злость переполняла Тутуева. Он даже с неподдельным ехидством подумал, что и двухметровые шкафы собирали на улице, а только потом вокруг них строили ДК с его узкими дверями.

Володя попытался сосредоточиться на рациональном решении этой проблемы. Он не мог просто так взять и сдаться. Тем более он не мог начать ломать стены. Решение было на поверхности. Вова схватил генератор с утроенной силой и перевернул его набок. В таком положении он был сантиметров на десять уже. И как можно быстрее (будто боясь, что электростанция передумает и разрастется в боках) он впихнул ее в проем. Все. Оставалось совсем немного. Совсем чуть-чуть, и аттракцион «Электрический стул» будет работать в любое время года при любых климатических условиях. Хоть в снег, хоть в дождь.

* * *

Игорь очнулся на диване в гостиной. Он осмотрелся. Оля сидела в одном кресле, а Маша в другом. Юрка – на стуле, принесенном из кухни. Костя расположился у печи. Савельев встал.

– Что я здесь делаю?

– Я думаю, ты спал, – ответил Костя и зевнул.

Игорь кивнул. Его качнуло, но он удержался на ногах. Поднял ладонь с растопыренными пальцами перед подскочившим к нему Пришвиным – мол, все нормально – и пошел к выходу.

– Ты куда? – спросил Костя.

– В туалет.

– Ой, – спохватилась Оля, – а можно я с вами?

Савельев обернулся. Юрка снова был недоволен своей пассией. Игорь усмехнулся и кивнул!

– Пошли.

– «В моем доме не трахаться», – передразнил Савельева Кулешов, как только они скрылись за дверью.

Костя зыркнул на него, но промолчал.

Игорь остановился на пороге террасы. Курагин смирно лежал там, где он его и оставил.

«Это уже хорошо. Правила выполняются», – печально подумал Савельев.

Он плохо помнил точную последовательность событий, но избиение покойника горьким осадком скопилось в груди.

Игорь дождался девушки, и они вышли на улицу.

Маша снова услышала ту самую музыку. Она встала и подошла к двери. Теперь девушка могла разобрать мелодию. Это было что-то из шансона. Маша прислушалась. Точно, из шансона. Ее отец любил послушать подобное, но среди многочисленных «Вороваек», Кучиных и Кругов она не могла запомнить ни одного имени.

– Ты че, Машка, тоже Курагу пошла учить? – спросил Юра и ухмыльнулся.

– Заткнись! – оборвала его Стрельцова.

– Маша, что случилось? – Пришвин взял ее под локоть.

– Он опять танцует, – произнесла она.

– Кто?

Пришвин наверняка посчитает ее сумасшедшей. Она увидела это в его глазах.

– Пашка, – сказал Юра и нервно хохотнул.

– Да заткнись ты! – взревел Пришвин. – Маша, кто танцует?

– Димка, – шепнула Стрельцова и закрыла рот ладошкой.

– А вы всегда такой серьезный? – спросила Оля.

– Нет, только когда хожу по-маленькому! – огрызнулся Игорь.

– Да вы еще и пошляк? – Шевченко кокетливо улыбнулась.

– Послушай… – начал Савельев.

– Помню, помню. Три правила, – сказала Оля.

– Все верно. Но для тебя… Лично для тебя есть и четвертое.

– Очень интересно. Какое? – Девушка подошла ближе.

Игорь отстранился.

– Не подходи ко мне ближе метра и не разговаривай со мной.

– Два?

– Что «два»? – раздраженно спросил Савельев.

– Ну, ты… Вы сказали, что для меня есть четвертое правило. То есть одно. А назвали два.

– Хорошо. Специально для одаренных. Есть три правила основных и два лично для тебя. Усекла?

– Грубиян! – Оля надула губки и вошла в туалет, хлопнув дверью.

Костя достал пистолет и пошел к двери, из-за которой доносилась музыка. Он сразу узнал мелодию. «Владимирский централ» – хит застолий. Откуда она взялась в комнате со связанным человеком, Пришвин не знал. Но он собирался это выяснить. Он толкнул дверь и выставил перед собой пистолет.

Колтун танцевал. Теперь Костя видел, откуда лилась эта мелодия. В руках у Димы был телефон. Пришвин смотрел то на безумное лицо парня, то на мобильный телефон, то на расплавленный скотч у стула.

– Ну что вы, давайте танцевать, – произнес Дима голосом, явно принадлежащим взрослому человеку.

– Положи телефон и сядь на стул, – приказал Костя и прицелился в подростка.

– У-тю-тю-тю-тю-тю-тю, как страшно. Брр. – Колтун издевался над полицейским.

– Положи телефон, сучонок! Иначе я прострелю тебе ногу!

Костя чувствовал дрожь в руках. Он очень боялся, что это заметят. Поэтому попытался взять себя в руки. Выходило с трудом. Пришвин был очень напряжен и готов выстрелить в любую секунду. Единственный человек, которому было наплевать на его готовность, танцевал под шансон в метре от него. Вдруг краем глаза Костя увидел какое-то движение. Неужели они заодно? В следующий момент он почувствовал острую боль в запястье.

И раздался выстрел.