Электрик

В них я наблюдаю только мужчин с оружием, еще есть немного рабов и совсем нет женщин-Чертей, мне кажется, что все они едут на войну.

С кем могут воевать кочевники-Черти? Судя по пленникам, только с нашим братом.

Куда они тут еще могут без своего племенного скота отправиться? На местный курултай?

Вряд ли, туда только вожди ездят.

Чтобы возвращались с войны — на это точно не похоже, нет раненых и пленников маловато, слишком все воины бодренькие и бдительные.

Однако два каравана остановились около столбов подольше, не только молитву прочитали, а еще принесли жертву сразу после нее. Жертвой в обоих случаях оказалась пожилая человеческая женщина, каждая из которых сильно отбивалась, кричала и пиналась. Однако каждая неумолимо попала на тот самый лежак, где ей перерезали горло под заунывно-страшные напевы шамана племени.

Вообще тема с шаманами здорово популярная у нелюдей, как я понимаю, его напевы и камлание занимают минут пятнадцать-двадцать, три четверти всего процесса принесения в жертву.

Типа без его голосистых песнопений жертву могут не принять боги и вообще, он тут явно самый главный в таких делах.

Общается напрямик с тем, кому приносят жертву.

И горло он режет сам однозначно, никто в квадрат из колонн больше не смеет заходить. Как я вижу издалека, тела после этого забирают и уносят куда-то в глубь каравана.

Кажется, еще не такой простой конец как захоронение где-то в земле или просто на земле их ждет.

Черт, от дневной жары мне не так хочется есть, однако голод все же чувствуется. Уже сутки я во рту маковой росинки не держал, теперь занимаюсь лечебным голоданием по случаю, как сам себя уверяю.

Со временем и другая проблема зримо нарисовалась. Похоже, что кровь жертв стекает именно в то каменное блюдо, из которого я набирал воду. И теперь, если снова не случится грозы, больше пить мне нечего.

Начинаю сразу экономить воду, пью малюсенькими глотками, однако к вечеру у меня остается всего немного больше литра.

Понимаю, что воду нужно было беречь, один раз точно следовало снова сбегать к чаше, чтобы наполнить большой пакет с помощью маленького. С флягой я разобрался, там какой-то непонятный и вонючий настой оказался налит. Пришлось его слить в землю и засыпать от заметного запаха песком. Теперь у меня есть нормальная флага на шестьсот-семьсот миллилитров из крепкого дерева, склеенная из двух половинок.

Однако сейчас нет смысла кулаками махать, паровоз ушел, простучали колеса.

Понятно, что запастись водой утром я не мог больше технически, а сейчас тем более других источников живительной влаги я не вижу.

Правда, те нелюди из караванов, которые приносят жертву, бегали потом к колоннам с бурдюками и набирали там воду. Успевали набрать пару десятков пузатых мешков, похоже, что кровь по ходу процесса смывают и снова чашу немного водой наполняют.

Удивительное же дело, ведь те кочевники, кто не приносил жертв, воду не получали похоже совсем.

Во всяком случае с бурдюками точно так не суетились, хотя я особенно стараюсь их не разглядывать во время молитвы. Они все в мою сторону смотрят в этот момент, так что я просто жду, когда заскрипят снова колеса подвод, обозначающие что караван двинулся мимо холма.

Однако не это меня поразило вскоре, когда вторая жертва затихла на жертвенном камне и ее унесли куда-то вглубь столпотворения из козлов и быков.

Время от времени один из членов каравана быстро взбегает на вершину холма и оглядывает ее из-за кустов.

Правильно я оттуда ушел с рассветом, там нормально никак спрятаться не получилось бы.

И вот, когда уже принесли вторую жертву, прошло пятнадцать минут по моим часам, раздался еле слышимый мне звук с верхушки холма. Тогда один из Чертей сразу же кинулся наверх, размахивая копьем. За ним поспешила еще пара самых здоровых членов племени, тоже не забыв прихватить копья со своих странных скакунов.

— Чего-то они опасаются? — успел подумать я, как события развернулись так быстро, что я даже забыл соблюдать положенную маскировку.

Им явно оказалось не до меня и моей едва виднеющейся из-за травы головы в этот момент.

Дернувшийся за кусты первый Черт вдруг заторопился обратно, заорал, кубарем покатившись по склону и это его спасло.

За ним следом через кусты перелетел крупный зверь ярко-желтого цвета и сходу сшиб обоих крепышей на половине склона. Одного ударил передней лапой, а второго достал своим длинным и гибким хвостом.

Просто выстрелил им и куда-то там вонзил в тело, потом сразу выдернул.

Правда ловко оказавшись на земле, зверь на секунду замер и я просто охренел, разглядев у него шесть лап.

То есть, первая пара оказалась как клешни у скорпиона, смотрящие вперед, а вторая и третья обычными лапами, как у того же льва. Со львом его еще роднит пышная грива на голове и рыже-желтый окрас всего тела.

Секундное молчание ошарашенных Чертей и потом они, дружно заревев, кинулись на зверюгу, а она на них.

Необыкновенно быстрая и резкая шестилапая Тварь орудует своими клешнями, как копьями, а хвостом лупит как палицей. Вертится как юла и всем оказавшимся рядом серьезно достается по разным частям тела.