Электрик. Книга 2

Он не очень готов к этому действию, сначала запинается со приспущенными штанами, потом делает шаг, другой наверх, подтягивая штаны, дальше прыгает еще выше и вот уже поднялся на пару метров от лужайки. Еще один прыжок, и он сможет перескочить через пригорок.

Хотя, что это ему даст, не очень понятно, только он все равно себя сейчас не контролирует.

Лучницы так же забегут на возвышение и спокойно его расстреляют, как в тире, пока он добежит до кустов, да и у Терека лошадь под рукой, догонит с ходу и рубанет его же личным мечом благородную норрскую спину.

Но Фиала самая первая вскидывает лук и стреляет, как было уговорено, а в затылке у норра появляется новое украшение, оперение ее меткой стрелы. С шести-восьми метров моя девушка не промахивается.

Его бывшие стражники и слуги замирают потрясенные так резко изменившейся картинкой.

Только что норр смирно стоял, поливая травку могучей струей и вот он сделал самоубийственный рывок, даже не прекратив свой туалет. Вот стрела вышибает ему мозги, а он по инерции валится на ту сторону пригорка.

— Стоять всем! — свирепо командую я новичкам, сам тут же перескакиваю через пригорок и успеваю, замерев над уже дергающимся в последних конвульсиях телом, собрать с него всю посмертную энергию, перебив еще для верности шею молодого норра копьем.

— Интересно, кому именно и в какой пропорции отойдут единицы умений сейчас? Мне или Фиале? Сказал ведь Ксите вообще не стрелять, чтобы посмертная энергия с тела норра и та, что приходит нам за смерть, не пропали в пространстве, — размышляю я над его обмякшим теперь навсегда телом.

Потом достаю стрелу из затылка и быстро освобождаю норра от одежды, сначала снимаю куртку и вышитую рубаху, потом стаскиваю высокие сапоги из тонкой кожи, вытряхиваю тело из широких до колена штанов по имперской дворянской моде. Впрочем, здесь она почти точно такая же, немного только отличается.

Вскоре уже покойный норр Альфирил остается лежать только в нижнем белье и босый, я же возвращаюсь к повозке и бросаю его одежду на нее.

Утром во время допроса спросил напоследок молодого норра Альфирила, сколько человеческих жизней на его совести, он ответил таким же бесцветным голосом, что двенадцать мужчин и женщин прибито лично им до смерти.

Эти двенадцать загубленных душ неплохо так принесут мне и моим людям — вот о чем я должен думать сейчас и всегда потом. Смерти матерых убийц и прочих нехороших деятелей этого времени должны приносить солидное усиление в наши умения, в отличии от смертей совсем невинных людей.

А это всегда опытные стражники и дружинники, сами местные благородные.

Не хотел ведь вообще рисковать своей единственной жизнью норр, надеясь на скорую встречу с каким-нибудь дворянином при дружине, но все же безмолвно повиновался моему ментальному приказу. Теперь у нас осталось последнее небольшое дельце — закопать его тело на этом же холме, и проблему можно считать полностью решенной, а вопрос закрытым.

Наверно, что дворяне со своими дружинами очень нечасто тут, в диких лесах, катаются, пару раз в год, не чаще, приезжают налоги и подати собрать со своего народа. Так что не должны мы никого встретить в ближайшие два-три дня, да и неважно это уже стало совсем.

Возвращаюсь к своим, смотрю на замерших новичков и остальных уже опытных членов нашей теплой компании и пожимаю плечами:

— Все, убит наповал. Зря побежал, дурашка! Его же предупреждали!

Потом достаю лопату с повозки и бросаю стражникам норра:

— Закопайте его тело на самом верху, пусть красиво лежит, земля ему пухом!

Добавляю самое замурзанное одеяло, которое давно пора выкинуть:

— Верхнюю одежду я всю снял, оставьте в нижнем белье и заверните в одеяло!

Чувствую все-таки в душе стражников и слуг серьезное такое облегчение от наконец окончательно закрытого стрелой Фиалы вопроса и понимаю его. Они, как бы, остались с чистыми руками и совестью. И сами тут вообще не причем, не имеют никакого отношения к его смерти, ничего такого не сделали, просто молодой господин сам решил сбежать очень по-глупому, а теперь его уже нет в живых к тихому всеобщему удовольствию.

Возможно, когда-то они поймут, что подтолкнуло неугомонного нора Альфирила к попытке бегства, если придет время им тоже предложить одну интересную вещь поставить в свои головы.

Но тогда это будет уже совсем неважно, а сейчас определенная радость чувствуется в сознании новичков.

— Да и сам молодой норр поступил именно так, как раньше вел себя постоянно, — вот что они сейчас думают.

Больше с прежней жизнью их по гамбургскому счету ничего не связывает, а теперь больше не от кого ждать мести за то, что не умерли за него.

За полчаса выкопана людьми норра солидная могила на краю высокого холма, принесены несколько крупных камней, найденных вокруг, чтобы обозначить ее на будущее. Все готово к похоронам в прошлом благородного мужчины, теперь просто обычного покойника в перемазанном грязью нижнем белье.