Электро

— Диллон? Чего тебе? — Поднял он взгляд на меня от спинки стула, зажатого струбцинами на столярном столе. (Струбцина – это приспособление с зажимным механизмом для фиксации деталей при обработке или склеивании двух элементов изделия).

— Мне бы ведро, моющее средство и тряпок каких, — Видя загнутую в вопросе бровь, пояснил: — Увидел «свои» парты сегодня, это же звиздец!

Усмехнувшись понимающе, Лопез за пару минут собрал все необходимое.

— У тебя во ВСЕХ ваших классах есть СВОЯ парта, — Жирно намекнул он мне.

— Твою мать! — Вырвалось у меня под понимающим взглядом мужика. Сокрушался я не зря, сегодня было шесть уроков, и это шесть парт, а всего предметов? Вот столько же и парт отмыть нужно, исключая предметы вроде физкультуры.

И придется смириться с тем, что за день это все отмыть нереально, даже шесть сегодняшних под большим вопросом.

Маркер отмыть не так чтобы и просто, с сомнением посмотрел на чистящее средство, ну, будем смотреть.

За отмыванием первой парты меня и нашли близняшки, сделали большие глаза и с интересом наблюдали за мной минут пять, рассевшись прямо на парты сверху.

— Наказали? — Болтая ногами в воздухе, как маленькая девочка, спросила Агата.

— Не, — Качнул головой, — Вы этот страх видели? Как за таким сидеть вообще?

— А тебе давно говорили... — Посмеялись обе.

Я молча продолжил оттирать очередное сердечко, внутренне плюясь ядом на парня, который загадил свои парты.

— У нас дела сегодня, мы домой своим ходом будем добираться.

Оставив в покое парту, перевел взгляд на сестер, которые, к слову, отвели взгляды, как интересно! Явно же что-то задумали, такое, не совсем одобряемое.

— И? — Не буду спрашивать, захотят – расскажут, у всех свои скелеты в шкафу, тем более что в моем они самые большие.

— Папа в семь забирает нас, — Так-то мне уже говорил это Джон, причем в их присутствии, но, похоже, решили напомнить и таким образом успокоить свою совесть. Вообще по «традиции» мы с сестрами возвращаемся или на школьном автобусе примерно в три часа, либо ждем до семи Джона. В семь школу закрывают.

Кивнул: «Не заблужусь, не беспокойтесь».

Близняшки заметно расслабились и повеселели, а я вернулся к своей «каторге». Всего вторая парта из шести приняла свой первоначальный вид, так что мне еще пахать и пахать.

— Пока, — Убежали они.

В целом можно было бы и потребовать замену парт, мне бы не отказали, но как бы это выглядело со стороны? Очередная истерика нытика? У меня и так в школе как раз такая репутация, сделать ее чуточку хуже на ровном месте? Я лучше поработаю руками и получу небольшой плюсик к ней, по крайней мере в глазах хотя бы части класса.

Ближе к пяти в класс заглянула Джессика Фил. Староста нашего класса, серая мышка пока что, нескладная немного, но я-то своим опытом видел, что свое она получит ближе к 18, когда оформится окончательно, вот тогда будет красавицей.

К полседьмому три парты оказались отмыты, вид имели слегка поцарапанный, но на порядки лучше, чем было.

Даже выносливость прибавил в единичку, пока их драил. Уставший, но удовлетворенный, пошел сдавать инвентарь. Закинул сумку на плечо, чтобы не возвращаться сюда.

Пустые коридоры звонко отдавались эхом, создавая слегка зловещую атмосферу. До кабинета завхоза дошел быстро, но, услышав шуршание за дверью, прислушался. Тихие стоны и ритмичные легкие шлепки дали понять, что меня там явно не ждут и точно не будут рады. Хмыкнув, оставил инвентарь под дверью и пошел на выход. До входной двери оставалось еще метров десять, когда она чуть ли не взорвалась, щепки густым крошевом полетели в коридор, рефлекторно прикрыл голову руками и чертовски вовремя, что-то острое воткнулось в руку. Резкая и острая боль заставила меня таки шевелиться.

Клубы пыли мешали нормально рассмотреть, что там и как, но ведь двери сами собой не взрываются? По крайней мере, в нормальном мире.

А вот грузный силуэт какого-то животного, вполне себе может такое провернуть.

Потому я развернулся и рванул по коридору назад со всей возможной для меня скоростью.

И раздавшиеся сзади звуки тяжелого дыхания меня «приободрили» еще сильнее. Мое дыхание стало не менее тяжелым уже через десять метров, выносливость ни к черту.

На повороте преследователя занесло, я ведомый любопытством оглянулся, коридор прямой, не споткнусь.

— Твою мать, ты еще кто такой! — Мысленно возмутился я. В память врезалась здоровенная зверюга под метр ростом, лысая, с внушительными мышцами, с красными глазами и похожая на добермана, сожравшая стероидного качка. Мне бы пару секунд передышки, шокер вытащить, уж тогда мы с тобой пообщаемся!

— Твою мать, твою мать, — Бежал по коридору, получив бы фору, и я бы убежал! Но раздавшийся сзади голос нашей старосты заставил «пса» резко затормозить, даже на расстоянии нескольких метров слышал, как тот царапал пол когтями.

Голос девчонки из нашего класса не узнать было сложно, есть у нее характерные нотки в голосе.

Табун мыслей пронесся в голове, прежде чем я принял решение, которое в реальности заняло буквально мгновение.