Электроник — мальчик из чемодана (с цветными иллюстрациями)

– Вова!.. – В ее голосе прогремел далекий гром. – Перестань! Что с тобой сегодня? Твой товарищ может подумать, что ты впервые сел за инструмент!

– Не знаю, – тихо ответил Вова, – мне просто не хочется.

Старая пианистка встала со стула.

– Все великие музыканты, – сказала она торжественно, – тренировались и играли постоянно, независимо от своего настроения. Я не хочу сказать, что ты станешь великим и даже музыкантом вообще. Но в наши дни стыдно быть музыкально неграмотным…

Внук сидел с опущенной головой. Что мог возразить он бабушке? Но в этот момент он представил маленького Моцарта, привязанного к стулу. Пусть и его так же привяжут!.. Огромной толстой веревкой. И он распрощается тогда с ракетами, телескопами, подводными лодками. И станет музыкально грамотным…

– Можно мне? – нарушил неприятную тишину Электроник.

Пианистка жестом указала на стул, а Вова быстро вскочил.

– Что ты нам сыграешь? – спросила, успокаиваясь, Вовина бабушка.

– Музыку своего сочинения.

Бабушка ласково улыбнулась и присела на диван. Профессор, сверкая очками, застыл рядом с товарищем, словно готовясь защищать его от неведомой опасности.

Электроник коснулся клавиш очень осторожно, раздались нежные и приятные звуки. Они удивили опытного педагога. Бабушка внимательно посмотрела на руки мальчика. Нельзя сказать, что эти руки двигались плавно и грациозно. Но они очень точно касались клавиш, ударяя по ним все быстрее, все сильнее. С каждой секундой звуки усиливались. Казалось, вместе с музыкой сюда летит крепкий ветер, бегут быстрые волны, и черная полированная громада рояля постепенно надвигается на слушателей, заполняя всю комнату.

Уже нельзя было различить пальцев музыканта, они слились с клавишами, со всеми клавишами, которые звучали почти одновременно. Рояль гремел так отчаянно, что Вовиной бабушке вдруг почудилось, будто играют несколько инструментов, добрый десяток рук. Музыка оглушала, от нее стало больно в ушах, а в глазах поплыли красные круги. Даже равнодушный до сих пор Вова открыл от изумления рот и вцепился в крышку рояля, чтобы не упасть.

– Ой! – испуганно крикнул Профессор. – Бабушке плохо!

Музыка смолкла.

Вова бросился на кухню и вернулся со стаканом воды. Его товарищ с виноватым видом стоял возле дивана, на котором, откинувшись на подушки, сидела бабушка. Она смотрела на музыканта и улыбалась. Очень добро улыбалась.

– Не волнуйтесь, дети, – тихо сказала бабушка, жестом отказываясь от воды, – у меня просто не к месту закружилась голова… Ты превосходно играл, Сережа. Если ты будешь регулярно заниматься, ты станешь современным Листом. Или Рихтером. Это тебе говорит старый музыкант, запомни… А теперь, мальчики, идите играть в своих марсиан.

Ребята с облегчением выскочили на лестницу. Вовка оглядывал товарища с головы до ног и шептал:

– Талант. На все руки талант! Не понимаю, как это тебе удается? – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Скажи, пожалуйста, а рояль остался цел? Я даже не заметил.

– Рояль цел, – ответил музыкант. – Но его надо настраивать.

– Какую же силу надо иметь! – продолжал восхищаться Профессор. – Я, как и бабушка, чуть не грохнулся в обморок. Как это ты сумел сочинить такую музыку?

– Я играл обычную музыку, но на очень большой скорости. Иначе говоря, я приблизился к границе слышимости звуков человеком, – бесхитростно открыл свой метод Электроник. – Вот формула, если она тебя интересует.

Профессор мигом достал из кармана бумагу, авторучку и затаил дыхание, пока Электроник писал формулу. Его глаза сияли за стеклами очков.

– Вот она, формула Рихтера! – прошептал Профессор, впиваясь в листок. – А скажи, Серега, как научиться играть по этой формуле?

– Надо много тренироваться.

– Я буду, – согласился Корольков. – И я научусь. Чтоб ко мне никто не приставал больше с музыкальным образованием!..

Он проводил Электроника до дверей, таща его портфель, и никак не решался проститься, все уточняя редкую формулу. Сергей из коридора слышал их голоса и злился. Но не мог же он выскочить на площадку и прогнать Профессора.

С этого дня у Сыроежкина прибавилось забот. Музыкальные дети не давали ему прохода, выпытывая формулу Рихтера. Домоуправ просил выступить в красном уголке с концертом. А Вовина бабушка настаивала, чтобы Сережа поехал в консерваторию и продемонстрировал одному известному музыканту свой талант.

С таким талантом стало опасно появляться даже во дворе.

Если б была машина времени…

Сережка переходил улицу, и вдруг его кто-то окликнул:

– Мальчик!

Милиционер в белом кителе поманил его рукой.

Сережка остановился, съежился, опустил голову.

«Бежать? – лихорадочно думал он. – Поздно! Уже подходит. Сейчас возьмет за руку и скажет: «Пойдем домой. Открывай шкаф, выдавай Электроника».

Тяжелая рука опустилась на его плечо.

– Мальчик, – сказал милиционер, – ты в неположенном месте перешел улицу. В следующий раз будь внимательней.

Сергей открыл пересохший рот и ничего не сказал. Откуда-то издалека плыли к нему слова, которых он совсем не ожидал: «Мальчик… перешел… будь внимательней…»