Электронная совесть (сборник)

– Отлично! Координаты гарантируем с точностью до трех минут. В случае чего, придется там пешочком. Понятно?

– Понятно.

Плевако нажал красный клавиш сбоку машины и подхватил на лету выскочивший откуда-то картонный жетон, испещренный непонятными знаками.

– Желаю успеха! – сказал он, протягивая жетон Курочкину. – Сейчас подниметесь на двенадцатый этаж, отдел пять, к товарищу Казановаку. Там вам подберут реквизит. А затем на первый этаж в сектор хронопортации. Жетон отдадите им. Вопросы есть?

– Вопросов нет! – бодро ответил Курочкин.

– Ну, тогда действуйте!

* * *

Курочкин долго бродил по разветвляющимся коридорам, прежде чем увидел дверь с надписью:

...

5-й отдел

ВРЕМЕНА И НРАВЫ

– Товарищ Казановак? – спросил он у человека, грустно рассматривающего какую-то тряпицу.

Тот молча кивнул.

– Меня сюда направили… – начал Курочкин.

– Странно! – сказал Казановак. – Я никак не могу понять, почему все отделы могут работать ритмично, и только во «Времена и Нравы» сыпятся посетители, как в рог изобилия? И никто не хочет считаться с тем, что у Казановака не две головы, а всего лишь одна!

Смущенный новой для него интерпретацией свойств рога изобилия, Курочкин не нашелся, что ответить. Между тем Казановак отвел от него взгляд и обратился к девице лет семнадцати, сидевшей в углу за пультом:

– Маша! Какая же это набедренная повязка древнего полинезийца?! Это же плавки мужские безразмерные, двадцатый век. Пора уже немножко разбираться в таких вещах!

– Разбираюсь не хуже вас! – дерзко ответила девица.

– Как это вам нравится? – обратился Казановак непосредственно к Курочкину. – Нынешняя молодежь!

Курочкин изобразил на своем лице сочувствие.

– Попробуйте снова набрать индекс, – продолжал Казановак. – Тринадцать эм дробь четыреста тридцать один.

– У меня не десять рук! – огрызнулась Маша. Вот наберу вам копье, потом займусь повязкой.

По-видимому, дела, которые вершил отдел «Времена и Нравы», были под силу только мифическим десятируким, двуглавым существам. Однако не прошло и трех минут, как получивший и копье и повязку. Казановак снова обернулся в сторону Курочкина:

– Чем могу служить?

– Мне нужно подобрать реквизит.

– Куда именно?

– Иудея, первый век.

На какую-то долю секунды в бесстрастных глазах Казановака мелькнула искорка одобрения. Он придвинул к себе лежавший на столе толстый фолиант и, послюнив палец, начал листать страницы.

– Вот!

Курочкин подошел к столу и взглянул через плечо Казановака на выцветший рисунок, изображавший человека в длинном лапсердаке, с ермолкой на голове, обутого в старинные штиблеты с резинками.

– Ну как, смотрится? – самодовольно спросил Казановак.

– Боюсь, что не совсем, – осторожно ответил Курочкин. – Мне кажется, что это… несколько более поздняя эпоха.

– Ага! – Казановак снова послюнил палец. – Я уже знаю, что вам нужно. Полюбуйтесь!

На этот раз на рассмотрение Курочкина был представлен наряд бухарского еврея. Однако и этот вариант был отвергнут.

– Не понимаю! – В голосе Казановака прозвучала обида. – Какой же костюмчик вы себе в конце концов мыслите?

– Что-нибудь… – Курочкин задумался. – Что-нибудь, так сказать, в библейском стиле. Ну, скажем, белая холщовая рубаха…

– Холщовых нет, – сухо сказал Казановак, только синтетика.

– Ну, пусть синтетика, – печально согласился Курочкин.

– Еще что?

– Дальше – хитон, тоже желательно белый.

– Что такое хитон? – поинтересовалась Маша.

– Хитон это… Как вам объяснить? Такое одеяние, похоже на плащ, только свободнее.

После долгих поисков в одном из каталогов было обнаружено нечто белое с капюшоном, закрывающим лицо и снабженным прорезями для глаз.

– Подходит?

– Как будто подходит, – нерешительно подтвердил Курочкин.

– Маша, набери!

Маша набрала шифр, и лента транспортера доставила откуда-то снизу аккуратно перевязанный пакет.

– Примерьте! – сказал Казановак, разрезая ножиком бечевку.

Глаза, прикрытые контактными линзами, в обрамлении капюшона выглядели столь необычно, что Маша захохотала:

– Ой, не могу! Умора!

– Ничего смешного нет! – одернул ее Казановак. – Очень практичная одежда для тамошнего климата. И головного убора не нужно, защищает от солнечных лучей. Не хотите, можете откинуть на плечи. Хитончик – первый сорт, совсем новый. Наклейку разрешается сорвать.

Курочкин нагнулся и отодрал от подола ярлык с надписью: «Театральные мастерские. Наряд кудесника. Размер 50, рост 3. 100 % нейлона».

– Так… – Казановак оглядел его с ног до головы. – Какая обувь?

– Сандалии.

Выбор сандалий не представлял труда. По совету Маши остановились на толстых рубчатых подошвах из пластика, украшенных позолоченными ремешками.

– Носочки свои оставите или подобрать? – спросил Казановак.

– Нет, сандалии носят на босу ногу.

– Кальсоны, трусы или плавки? – поинтересовалась Маша.

– Не знаю, – растерянно сказал Курочкин. – Может быть, лучше набедренную повязку?

– Можно и повязку. А вы умеете ее повязывать?

– Тогда лучше плавки, – поспешно ответил Курочкин, устрашенный перспективой прохождения инструктажа у такой решительной особы.

– Как хотите.