Элемент движения

— Так ты, вроде, не хочешь привлекать внимания?

— С чего вы взяли?

— Да уж… вижу.

— Я не беглый преступник, если вы это имеете в виду.

— Я имею в виду, что если там сейчас такой переполох, то лучше бы никому не знать, что ты маг. У нас тут любят искать виноватых. И про вознаграждение не забывай.

— И что вы предлагаете?

— Схожу-ка я сам в Ратушу. Посмотрю, что к чему, и поспрашиваю про твою девицу. А ты подожди в моем доме. Отдохни. Надо же мне отблагодарить тебя за помощь. Одному бы мне полдня туда-сюда ходить…

А почему бы и нет?

* * *

В доме Никета знакомо пахло травами. Даже пучки все знакомые: сероватый гницветок, круглолистная сахарица, метелки жечки и полыни, белесая ломкая мята, не утратившие темную зелень стебли нестойца… И так же, как у Брюса, повсюду лежали свитки и книги. Среди них — знакомые до оскомины «Свод растений» и «Стихия символов». Вот разве что кузнечных принадлежностей не было.

— Располагайся. Я скоро! — Лязгнуло негромко, но бескомпромиссно.

А дверь у него знатная — обита металлом и снаружи, и изнутри. Кого это он опасается?

Брюс поскреб ногтем причудливый, в потеках патины завиток железного винограда, расползшегося по спине дубовой двери. Пригляделся и присвистнул — завиток прятал в изгибах защитную руну.

…Он встречал подобные руны. Они украшали каждый железный предмет в том доме, где Брюс провел детство. Чтобы покойники по ночам не захаживали без спросу.

Это чьих же визитов опасается травник Никет? Мстительных душ сорванных незабудок?

Резко, хоть и приглушенно, брякнуло. Брюс нервно оглянулся. На полке механический деревянный тритон перевернул колбу песочных часов. Крупинки морского песка лениво потянулись обратно.

На столе лежал толстенный замусоленный гроссбух. На обложке было витиевато написано: «Город запомнил. Том 9». На страницах — даты и записи убористыми буквами. Самая свежая: «…17-го числа купец Светличной Ассамблеи Туон Пряшник посетил Гранигор с дарами по случаю исцеления его дочери Лилии…»

«…пивовар Кьерр Бас был оштрафован на пять золотых и выдворен за пределы города за попытку громогласно рекламировать свое изделие…»

Строго тут у них.

Брюс полистал ближе к началу. То ли приезжих в городе было не так много, как утверждал Никет, то ли помечали исключительно заметные события, но в начале записи датировались аж прошлым веком: «…за публичное распевание песен портной Леон Гусь наказан усекновением языка…», «…за еженощный крик новорожденного ребенка Алияна Мугор выслана за пределы города…», «…за продажу магического амулета от бесплодия странствующий маг Галдоаль Снешский приговорен к десяти суткам ареста в Купели…»

Хм-м… И в Гильдии это все стерпели? Или не знают?

А неплохо устроились эти тихие мыши… Словно в амбаре покинутой сыроварни. Владеют великим городом, подъедают остатки… А любого визитера отваживают, напоминая о спящем где-то рядом котяре…

Ага, а вот и запись о маге Герборе Листяном. Почерк ровный, буквы выписаны бестрепетно, с нажимом: «…посетил город с ознакомительной целью по разрешению Золотой Академии… Исследование архитектурных памятников, подземной части города и городских архивов… Выдан сопровождающий для мага и его спутника… Маг проявил большой интерес… не внял предупреждениям… Вопреки мнению горожан, попробовал вскрыть одну из городских печатей. Это вызвало негодование и противодействие населения…

Несчастный случай, в результате которого маг погиб… похоронен в городе… На городском совете было принято решение считать его могилу безымянной и никому не указывать ее местоположение, дабы неповадно было…»

Ничего себе! Брюс присвистнул. Круто тут у них. А ведь Гербор Листяной, по слухам, был незаурядный маг. Как же он уступил каким-то горожанам? Не осмелился воспользоваться силой, чтобы не разбудить зло? Или…

Они привыкли, что маги тут бессильны. А Земледержец не пришлет роту солдат, чтобы утихомиривать здешних владетелей. Ради чего? Да кому он действительно сдался, этот городишко? Плесень на развалинах былого величия.

Неудивительно, что Никет такой зашуганный.

Брюс невольно поежился. А ведь если бы не все эти приключения, то ведь и он так же тихонько доживал бы свой век в доме на окраине, опасаясь лишний раз высунуться.

Забавно… Что там Элия говорила об изъятых кубиках? Забери из его жизни этот краеугольный камешек — дар к непредсказуемой магии, некромантов-родичей, — он стал бы счастливее? Жил бы простой, размеренной жизнью… Совсем другой жизнью. Чужой.

Влюбилась бы Айка в него иного?

Тесноватое жилище травника перестало казаться уютным убежищем. Скорее западней. Обвешанные ковриками стены давили, словно каменный кулак. Брюсу внезапно захотелось сбежать отсюда прямо сейчас.

С глухим бряканьем меланхоличный тритон вновь перевернул часы, отбивая час.

Чтобы подавить приступ паники, Брюс встал и прошелся по комнате, прислушиваясь к разновысоким скрипучим голосам половиц. Словно деревянные струны, неравномерно натянутые внутри каменной коробки… Здесь тоньше — скри-и-и-б… А здесь мягче — скри-и-ип-с… А тут — ш-шрак-к… И вот тут…