Элемента.L

- Второй раз я попала в Сиам в том же году, буквально через несколько месяцев. В Таиланде, правда, был уже 1912 год. Через письма одного из гвардейцев. Представьте себе, они тоже писали на Родину письма! И мне пришлось проглотить тонны архивной пыли, пока удалось его найти, то самое письмо.

Видимо, вторая поездка, если эти перемещения во времени и пространстве можно так назвать, была не столь романтичной. Алиенора стала как-то задумчива. Она потрогала жемчужное ожерелье на шее.

- Это подарок с той поездки, которым я очень дорожу, - смотря куда-то вглубь себя, пояснила она.

- Ты говорила, что заработала каждую из этих жемчужин, не буду уточнять чем, - возмутилась Изабелла, - поэтому нитка такая короткая.

Алиенора моментально вышла из задумчивости и состроила такую мину! Дэн дал бы ей Оскар за «Лучшее коварное глумление над родственниками».

- Такая уже большая девочка, а в сказки веришь! – ответила она Изабелле.

А потом неожиданно добавила:

- Все, хватит на сегодня воспоминаний! Я устала от них до чертиков! Подайте-ка бабке вот то, чем так аппетитно хрустит этот молодой человек!

Блюдо ей передали, и было уже совсем не важно, что это и с чем его едят.

- Подождите, подождите, - очнулся Дэн, - а как же Пум? Что стало с ним?

- Изабелла, - властно произнесла имя внучки старушка, словно отдавала команду собаке.

Видимо хорошо знакомая с этой историей девушка, не смотря на командный тон, не заставила себя ждать.

- Он принял российское подданство, - сказала она, - и стал полковником Пумским. По иронии судьбы последние годы своей жизни он провел в Париже, став личным секретарем той самой Катерины Десницкой.

- Невероятно, - за всех сказал Арсений.

- А Чакрапонг? – не унимался Дэн, совершенно не знакомый с этой историей.

- Он умер, друг мой, в 1920 году, всего через год после развода с Катей. В самом расцвете сил. В возрасте всего 37 лет, - печально поведал ему Арсений.

- Воспаление легких! – поспешно добавил он для друга, а остальным пояснил, - С некоторых пор наш Даниэль сильно озабочен разными рода неизлечимыми заболеваниями.

Все удивленно повернулись к Дэну.

- Никакими не разными, - возмутился он, - а одним единственным, редким и незаразным, между прочим. И вообще не имеющего ко мне никакого отношения, - Ты, вообще, думай, о чем говоришь! – обратился он к Арсению, - Мало ли что люди могли подумать!

- Мальчик мой, никогда не нужно заботиться о том, что думают о тебе другие люди, - мудро заметила Алиенора.

- Уж не тем ли самым редким и неизлечимым озаботился парень, что имеет подозрительно похожее название с их носителями? – как-то уж очень сложно выразилась Алиенора.

Как ни странно, отец Арсения догадался мгновенно:

- Бирюзовая чума? Ты интересуешься бирюзовой чумой? – обратился он к Дэну.

- Да, немного. Я просто ничего об этом раньше не слышал, а на днях узнал, что дочь профессора Шейна ей больна, -  оправдывался парень.

- Профессор Шейн? – удивленно переспросила Алиенора.

- Ну, вообще-то он просто доктор Шейн, это я так иногда зову его, - пояснил Дэн.

- Что-то очень знакомое… Шейн, Шейн, - пыталась вспомнить Алиенора.

- Извините, лично не знаком, - пояснил Альберт Борисович, - но слышал, вы вместе работаете над какими-то геронтологическими исследованиями? – снова обратился он к Дэну.

- Вместе, это, конечно, громко сказано, - скромно пояснил Дэн, - просто я работаю в его команде, под его руководством.

- А что такое Бирюзовая чума? – невинно спросила Изабелла.

И пока Арсений вкратце объяснял Изабелле матчасть, Алиенору осенило:

- Ну, конечно! Как я могла забыть!

Она даже стукнула себя по лбу ладошкой.

- Доктор Шейн – это же легендарная личность! Это же Раскольников современного мира! Вот старая калоша!

Что-то как-то сразу насторожила Дэна такая странная популярность Шейна, и он оказался прав. Алиенора посмотрела на него со странной смесью любопытства и ужаса:

- Как ты сказал? Ты работаешь в его команде?

Ой, совсем не нравились Дэну сейчас эти вопросы, но он утвердительно кивнул. Старушка в ответ улыбнулась как-то плотоядно и спросила, переходя на шёпот:

- Скажи, а это правда, что вы убиваете старушек в поисках якобы какой-то Бессмертной помещицы?

Изабелла шарахнулась от него в ужасе. Альбер Борисович замер как истукан. Ахнула даже Антонина Михайловна за его спиной. Один Арсений, после секундной паузы, заржал так, что ему пришлось отодвинуться от стола, чтобы не стукнуться об него лбом. Он буквально согнулся пополам от смеха:

- Господи, видел бы ты сейчас свое лицо!

И тут до Дэна дошло, что эта коварная бабка снова над ним постебалась. И хихикала сейчас со своей стороны стола. Вторая статуэтка Академии, теперь за «Лучшее коварное глумление над НЕ родственниками» вручена. Аплодисменты!

Наконец, до всех дошло, что это была шутка. Но Дэн никак не мог прийти в себя.

- Антонина Михайловна, сделайте парнишке, порцию покрепче, а то боюсь, он сейчас грохнется в обморок, - добавил еще масла в огонь отец Арсения.

Честное слово, он готов был расплакаться от обиды, но помощь пришла, откуда не ждали.