Элемента.М

- Я тогда принял Сарины воспоминания за ее настоящие, - он встал, открыл дверь и выглянул в коридор, убедиться, что никто не слышит его непонятно откуда взявшихся гостей. - Ты с нами?

Он недоверчиво посмотрел на Изабеллу.

- Вообще-то это мои замечания. И уж, конечно, я не упущу возможность навестить чью-то память, - ответила она решительно.

В комнату "своей бабки" Дэн легко переместился по памяти. Она, сидя за столом, читала книжку, далеко отодвинув ее от себя на вытянутых руках, но без очков. Дэн не стал задерживаться, и они оказались в большой комнате бабкиной памяти больше похожей на маленький кинотеатр. Только вместо зрительских кресел стройными рядами стояли двери, каждый следующий ряд которых находился выше другого. Как в кинотеатре было темно, ярко светился только экран. Показывали Бунина. "Темные аллеи". Вернее сказать - показывали строчки книги и образы, которые они вызывали у старушки. Но Изабелла, внимательно глядя на надгробие на могиле Чехова и сопровождавший его текст тут же шепотом сообщила, что это "Чистый понедельник". Они с Арсением ей безоговорочно поверили и пошли искать открытые двери. Любые. Их интересовало все. А Изабелла заворожённо смотрела как по мощенным булыжником улицам в огромной толпе людей несли украшенный цветами гроб. Дэн мельком увидел дам в длинных платьях и больших круглых шляпах, и мужчин, несущих свои головные уборы в руках.

Двери не открывались. Ни одна. Арсений со своего ряда тоже вернулся ни с чем. И Дэн обреченно развел руками, когда вдруг где-то в самом верхнем углу вдруг забрезжил слабый свет. Они бегом бросились туда, Дэн просто схватил Изабеллу за руку. Объяснять было некогда. Из-под одной из совершенно одинаковых безликих дверей пробивались слабые блики. Арсений дернул за ручку и пройдя сквозь плотный туман они оказались на широкой булыжной мостовой заполненной людьми.

- О, Боже! Где это мы? - Арсений едва успел прижаться к стене здания и заслонить собой Изабеллу.

Осмотреться, стоя с краю многолюдного потока людей, заполнивших улицу было трудно. И проталкиваться куда-то сквозь это людское море в их невидимом виде не стоило, а в видимом в их странных современных одеждах опасно. Поэтому они просто прижались к зданию и ждали, когда этот поток схлынет. Кто из проходящих мимо людей была их Купчиха и какой это год и что это за город пока понять было сложно. Но по развешенных повсюду вывескам - В.Усковъ и Ко. Аптекарскiе товары - было понятно, что это Россия и время дореволюционное

Наконец, толпа прошла и с ними поравнялась шестерка лошадей, одетая в белоснежные длинные попоны, везущая белый башенкой катафалк. Лошади были одеты в белые одежды от самой морды и до самого крупа, вздрагивали затянутыми в белое ушами и только круглые вырезы для глаз и мерно покачивающиеся темные хвосты говорили об их истинной масти. Дэна так поразили эти наряженные лошади, что он даже не обратил внимание на то что это похоронная процессия.

- Я знаю кто это, - воспользовавшись тем, что рядом с ними сейчас никого не было, сказала Изабелла, - Это Чехов.

- Где? - не понял Дэн.

- В катафалке, - уточнила Изабелла.

- Июль 1904 года, Москва, - сказал Арсений.

А Дэну Лулу в это время объясняла, чем отличается Карачаевская порода лошадей от Кабардинской и что на самом деле это одна и та же порода.

- Что-то прохладно как-то для июля, - сказал он, поежившись в своей больничной форме с короткими рукавами.

- Нам надо или идти рядом с лошадьми или валить отсюда, - сказал Арсений, глядя на многотысячную толпу, видневшуюся за каретами.

- А далеко они его везут? - спросил Дэн.

 Его по-прежнему больше интересовали лошади. И Лулу сообщала ему особенности мастей. И он не без интереса узнал, что кроме основных: гнедой, рыжей, серой и вороной существуют еще чалая, мышастая, каурая и даже изабелловая.

- На Новодевичье кладбище, - сказала Изабелла, - Но сначала будет отпевание в церкви при монастыре, потом только похороны.

- Нет, надо валить, знаний о бабке нам это не прибавит, а торчать полдня в такой толчее даже ради Антона Павловича я бы не советовал. Я его, конечно, исключительно люблю и уважаю, но он умер 100 с лишним лет назад, я переживу, если пропущу эту давно прошедшую панихиду. Изабелла? - спросил Арсений.

Изабелла кивнула:

- Я предпочла бы навестить его живым.

- А ты знаешь, что есть изабелловая порода лошадей? – спросил тихонько Изабеллу Дэн, когда, они вернулись в пустынный "кинотеатр" бабкиной памяти. - Очень редкая масть. С розовой кожей, голубыми глазами и шерстью цвета топленого молока.

Изабелла только укоризненно покачала в ответ головой.