Элемента.М

Его шутливые замечания, которыми он щедро одаривал девушку, служили постоянным поводом для подозрений его в том, что он к ней сильно неравнодушен, но Ирис только смеялась, когда ей пытались открыть глаза на его чувства. Яркая до рези в глазах с черными как смоль коротко стриженными волосами и пронзительными голубыми глазами, эта девушка придерживалась строго нейтралитета в Ордене, да и по сведениям Крота, в Отряде тоже, категорически отказываясь смешивать личное и рабочее. Трудно было сказать, что испытывал по этому поводу Тага, который был лет на пять старше Ирис, казавшийся на её фоне бледной тенью – только очерченные густыми темными ресницами миндалевидные глаза под чёлкой из его блондинистых волос светились янтарём как у дикого кота.

- Кто бы говорил про когти, - усмехнулась Ирис, имея в виду именно эту его схожесть с животным.

- Тагарат, сегодня твой день! - улыбнулся Феликс, - Она тебя заметила!

Глаза Ирис сверкнули, но она, отлично владела собой.

- Кстати, этот шрам, не самое интересное в этом мемо, - и Ирис одарила Феликса улыбкой, говорящей о том, что она сильно в курсе как он относится к этому парню, и не осталась в долгу, - Его пришлось позвать в фургон для того чтобы переодеться и сделать эту фотографию, и он должен был в нем остаться со мной, когда мы въехали в Туман, а он оказался в фургоне с Амелией.

- С вами была и Амелия? - удивился Феликс.

- Да, мой Принц, мы работаем парами, - усмехнулась Ирис. Она единственная так называла Феликса, имея в виду и то что он был сыном Магистра, а значит, Короля, а также считая его слишком изнеженным для любой работы.

- Амелия сейчас у Магистра, Феликс, - пояснил Командор коротко Феликсу, и обратился к Ирис, - Так что не так с этим перемещением?

- Всё не так, Алекс, - ответила девушка, - Ты же знаешь, этот временной Туман, который позволяет нам перемещать людей, просто пропускает нас в другое измерение, пока мы живы, то есть пока мы в теле, и не выпускает, если мы умерли, то есть остались без тела и с нами нет керы. Но мы въехали в Туман в фургоне, обвешенного безделушками, не позволяющими нам перемещаться, но выехали из него без парня. А Амелия утверждает, что в их фургоне он появился раньше девчонки.

- Так может всё дело в том, что слишком маленькая временная петля, - предположил Командор, который тоже раньше работал в их Отряде.

- Может, всё может, - вздохнула Ирис, - С той поры как проснулось, наконец, наше Дерево, я настраиваюсь на то, чтобы ничему уже не удивляться.

- Напротив, Ирис, - возразил Командор, - сейчас как никогда мы должны быть очень внимательны, и обращать внимание на любую мелочь. Это касается всех, - обратился он к собравшимся. И на сегодня задача номер раз выяснить где при каких обстоятельствах наш парень получил этот шрам. Этим занимаются Ирис и Эрик. Тагарат тебе ещё раз перепроверить все что нам известно о метке. А тебе, Феликс, у меня есть индивидуальное задание.

И Феликс, который уже и думать забыл о холоде, снова поёжился – что-то не понравилось ему в тоне Командора и скорее всего именно с индивидуальностью его задания оно и было связано.

Когда два дня назад Феликс вышел совершенно подавленный всеми этими неожиданными событиями, он хотел пойти домой. Поплакать? - всегда спрашивала его «добрая» Клара, когда в детстве он был чем-то расстроен и просился домой – наверно, если бы она с раннего детства не отбила у него эту привычку, он бы и поплакал, но простояв какое-то время в коридоре, прижавшись затылком к холодной стене, и не сумев принять никого решения что ему теперь делать, он пошёл к Командору. Командор не был бы Командором, если бы не умел воодушевлять своих бойцов. А Феликсу, наверно, сейчас как никогда нужна была поддержка.

К счастью, хмурый и озадаченный командир был в своём кабинете один. И то сочувствие, с которым второй раз за день посмотрел на него умудрённый опытом старший товарищ, не оставляло сомнений – он в курсе, что девушка, которая оказалась той самой Особенной и Избранной, была особенной для Феликса.

- Алекс, ты же не веришь во всю эту чепуху с буквами, - начал Феликс без предисловий, что L – это Любовь, N – Надежда, M – Мудрость, а T – Терпение. Хотя бы уже потому, что буквы латинские, а понятия, которые к ним подобрали почему-то на русском. А если пытаться из перевести, то по латыни любовь – amor, надежда – spero и так далее. И не говори мне, что переводили с того древнего языка, который никто не знает, - предугадывая возражения Командора, поднял предупреждающим жестом руку Феликс.

- И не собирался, - улыбнулся командир, - хотя слова, написанные этим древним языком напротив букв действительно есть, и даже вполне соответствуют упомянутым тобой понятиям, но как их только не тасовали! Тело, Кровь, Душа и Ничто – то, что должно было остаться в итоге.

Феликс поморщился, так неожиданно тяжело ему стало слушать всё это, когда оказалось, что не просто какой-то безликий ягнёнок должен лечь на этот жертвенный алтарь, а глубоко не безразличная ему девушка.